Президент страны Тоомас Хендрик Ильвес в эфире радио Kuku сказал, что 20 лет люди смешивали понятия государства и правительства, ожидая, что государство придет и решит их проблемы.

Президент Ильвес признал, что в последнее время, особенно в ходе визита в Швецию, он почувствовал, что Эстония стала нормальным государством, перестав быть частью бывшего Советского Союза.

Он напомнил, что в 90-х на Эстонию смотрели сверху вниз, теперь же страна это преодолела. Сейчас, когда государству 20 лет, от нас ожидают большего, сказал президент. Он вспомнил и Библию, где Моисей водил свой народ по пустыне в течение двух поколений. "Мы справились за одно поколение", - сказал президент.

Ильвес отметил, что самое сильное поколение эстонцев родилось в 1920-х годах и выросло в независимой Эстонии. От этого поколения после войны осталось мало мужчин, но, если посмотреть, что они сделали, чего достигли, то это вызывает уважение. Он назвал Яана Кросса и Айна Каалепа – людей, у которых было эстонское образование и настоящая вера в Эстонию.

"Интуиция подсказывает, что поколение, рожденное во вновь независимой Эстонии, сможет сотворить чудеса. Я хочу прожить так долго, чтобы увидеть эти чудеса", - сказал Ильвес.

Президент считает, что чем открытее будут эстонцы и чем дружелюбнее будут воспринимать других людей, тем они будут интереснее. "Наша мелкость не должна быть предлогом для того, чтобы плохо относиться к другим". Президент верит, что мало-помалу общество станет более терпимым.

По словам президента, Эстония не может быть успешным государством, где разработали Skype, но при этом иметь установки на отторжение других. Здесь нужны умные люди со всего мира, которые бы работали на эстонские фирмы, сказал Ильвес.

Он также считает, что мы здесь слишком зациклены на зарплатах. По словам президента, за границей эстонцы начинают понимать, что есть и другие вещи помимо зарплаты, и возвращаются в Эстонию по очень разным причинам. Они чувствуют ностальгию по Певческим праздникам, по холодцу и кровяным колбаскам. Ильвес отметил, что эстонцы за границей не чувствуют сопричастности, но ощущают комфорт.