Этот мальчик не говорил. В садик его не водили, нянчилась прабабушка. Не говорит и не говорит, и в 2 года, и в 3, и в 4, и в 5, и в 6. Дачи у семьи не было и летними теплыми днями прабабушка выносила под окна, в зеленый палисадник, столик и пару стульев. Мальчик бегал, играл с прабабушкой или читал книги. Не говорил, но читать умел. Писал что-то. Детская медсестра приходила и устраивала скандалы.

- Его надо отдать в специализированный садик, а потом в школу для умственно отсталых детей.
- Да какой же он отсталый,- препиралась с ней прабабушка, - вон книжки читает, считать умеет. Болтунов и так полно.

Далее...



- Наплачетесь вы с ним, полоумным, - отвечала медсестра.

Мне было лет 11 и в то лето ретивая медсестра донимала эту семью особенно сильно. А я выгуливала свою черепашку и черного кота. Мальчик подошел ко мне очень тихо и погладил кота.

- Его зовут Барсик, - сказала я, - а меня – Леся.

Четко, внутри своей головы я услышала: «Тёма». Вот так мы познакомились. Наше общение выглядело весьма странно. Обычно говорила я, а он молчал. Но иногда мы молчали оба. Снаружи. Как-то увидев нас, сидящих в молчании напротив друг друга, подошла моя мама.

- Что вы делаете? - спросила она.
- Разговариваем, - ответила я.
- Хорошо, болтайте, - сказала мама и пошла заниматься делами.

Тёма удивительно умел ладить со всеми животными: собаками, котами и даже моей черепашкой. Он выучил Барсика давать лапу и команде «голос» не произнеся вслух ни единого слова. Его прабабушка на наш молчаливый диалог смотрела с видимым изумлением.

- Ты его понимаешь? – спросила она
- Да, конечно,- отвечала я,- очень хорошо слышу, прямо внутри головы.

Она покрутила пальцем у своего виска. А мне было все равно.
И вот... Как-то пьяный прохожий тащил на поводке мимо палисадника маленькую болонку. Песик отвлекся на кота и стал тянуть. Мужик отломил ветку от клена и ударил собаку. Тёма прямо кричал внутри себя: «Не надо, нет!» Я заорала на весь двор: «Перестаньте!» А мужик продолжал бить хворостиной собаку. Моя мать выскочила из подъезда. Дядька отстегнул болонку с поводка и быстро ушел. Растерянный песик даже не побежал за ним. Мама оглядела нас, взъерошенных и заплаканных и сказала Тёме:

- Они тебя не слышат, почти никто. Говори снаружи.
- Как не слышат? - прозвучало в моей голове.
- Просто не слышат, не умеют, не получается у них. Надо говорить вслух. Ты хочешь эту собаку? Пойди к родителям и скажи вслух: «Я хочу эту собаку, я буду с ней гулять».

Шестилетний Тёма взял на руки маленькую избитую болонку и понес к подъезду. Из окна первого этажа высунулся его отец – Игорь.

«Папа,- сказал громко Тёма, - давай возьмем собаку, ее выбросили». Игорь уронил кружку и выбежал на улицу. «Папа, - повторил Тёма, - давай возьмем собаку». Игорь заплакал. Собаку они взяли. Первые три недели Тёма болтал беспрерывно. Со временем угомонился…

Спустя много лет, гуляя с маленьким сыном, когда я вдруг услышала внутри своей головы: «Мама, смотри, кот», я совсем не удивилась. Посмотрела на здоровенного рыжего кота и позвала: «кис, кис, кис».
А потом сказала сыну: «Говори вслух, иначе тебя не услышат». И он заговорил. И перестал разговаривать внутри. Но иногда, до сих пор, я его слышу, даже если он далеко. Маленький Тёма научил меня слушать…

Елена Андрияш