Некоторое время я работал дизайнером в одной из Брянских газет. У нас был художник - Слава Васильев (фамилия изменена . Н.Ф.). Он был горький пьяница и талантливый художник. Писал он маслом, и картины его представляли из себя удивительный гибрид Хокусая и Сальвадора Дали. Полотна были малоформатные. В редакции его использовали как художника-карикатуриста. Он приходил на работу очень рано, прятал под стол бутылку водки, садился за стол и начинал творить. Под стол он нырял достаточно часто и к обеду, как правило, был уже "никакой".

От него ушла жена, отвернулись дети. Но на его счастье он был "запойным", т.е. неделю-полторы он мог держать себя в руках. С работы его не выгоняли. Ну, во-первых, он действительно был талантлив, а во-вторых, все боялись, что он, оказавшись без работы, отдаст концы где-нибудь под забором.

И вот однажды, когда дни его затмения оставили его на некоторое время в покое, он подошел ко мне и попросил: "Ген, а ты мне расскажешь про Интернет?". Я сказал, что запросто, и мы начали.

Он очень увлекся путешествием по сайтам и вот однажды... Однажды мы нарвались на сайт Элтона Джона. Он был, естественно, англоязычным, но E-mail Элтона мы все же вычислили. Вообще-то я бедный, глупый, доверчивый битломан, но Славик тащился от Элтона и Меркьюри.

"Слушай, - сказал он мне, - а если мы Элтону вышлем в подарок одну из моих картин? А? Ну, вроде как побезобразничаем...".

Далее...



Я согласился, и мы со Славкой, забравшись в овраг, в антисанитарных условиях, сняли на "КОДАК" одну из его картин. Потом был сканер, а потом картина улетела к Элтону.

Ну, поозорничали и забыли. И вдруг....

Вдруг через месяц пришел ответ от ЭЛТОНА! Мы со Славкой сели на одно место. Элтон писал, что ему очень понравилась картина Славы, и если можно, то чтобы он выслал еще несколько.

Мы завелись, это был действительно великий Элтон. И снова овраг, и снова "КОДАК", и снова почта. Теперь мы послали картин пятнадцать.

И вот тут я заметил, что Славик начал ждать. Бутылки под его столом уже не было и он через каждый час проверял почту.

Ответ пришел через неделю. То, что там было записано, поставило нас "на уши". Цитирую почти дословно - "Уважаемый господин Васильев. Мне очень понравились Ваши картины. Кроме того, что я занят в шоу-бизнесе, я еще являюсь меценатом... (ну, в общем, чего-то там по музеям...). Если Вы сможете подтвердить подлинность Ваших картин, то не могли бы Вы, опираясь на нашу поддержку, произвести выставку-вернисаж в Берлине. Жду Вашего ответа в недельный срок".

Опа-на - приехали. Славик с перепугу бросил пить вообще (даже воду). Он сильно нервничал, и метусился по кабинету, будто за ним сейчас должен прийти участковый, а ему, бедолаге, даже спрятаться некуда.

Я ему говорю: "Слав, ведь картины твои. Что ты прыгаешь на заднице? Пойми, эта брешь в пространстве открывается только раз в 1000 лет. И эта брешь открылась перед тобой. Ныряй! Съезди..."

Мы пишем письмо Элтону. В подтексте это письмо звучало так, что, мол, уважаемый товарищ Элтон! Нам до дома доехать денег не хватает, а Вы тут Берлины непонятные какие-то предлагаете...

Ответ поступил через три дня. Элтон сообщил, что через месяц в Брянск приезжают его представители на открытие католического храма и попутно они заберут Славку.

Все. Основная работа отодвинулась на задний план, и мы стали бегать по художественным фондам собирать справки, подтверждающие подлинность Васильевских картин.

И ВОТ НАСТАЛО ЭТО ВРЕМЯ!

Они приехали утром. Их было трое немцев: двое молодых, лет 25-30, и один пожилой, лет 55. Они приехали на задрипанном "мерседесе", поднялись к нам на 6-й этаж, и, неплохо говоря по-русски, спросили Славку. Я нырнул к нему в кабинет, и сказал: "Славик, за тобой... Началось...". Бледный, он вышел к немцам.

А потом мы поехали к нему домой, и там я увидел, что его квартира с грязной кухней представляла склад его картин. На какую-то секунду я увидел в Славике Ван Гогию. Немцы не обращали внимания на беспорядок в квартире и просто рассматривали картины, причмокивая губами. Проверили справки из художественного фонда. Все было O'Key!

Надо было ехать. Отказывать немцам было уже неприлично.

С утра Славик пишет "телегу" редактору с просьбой дать ему отпуск за свой счет на две недели (все решили, что за две недели он управится). Мне было велено не "колоться" перед редактором, и хранить нашу тайну. Редактор газеты, Игорь, с большим трудом дал ему отпуск, взяв со Славика обязательство, что он в установленный срок "как штык" будет на месте.

Провожатых на перроне не было. Оркестр не салютовал Великому художнику, отъезжающему за рубеж. Я помог немцам оформить страховку на картины и погрузить их в багажное отделение. Поезд тронулся.

И потянулись дни моего ожидания. Прошла неделя.... вторая....третья (!)...четвертая (!!!!!). Ни хрена себе, думаю, куда это он провалился? Редактор нервничал. "Слушай, - говорил он мне, - ведь ты же знаешь, где он. Вы за месяц до его отъезда все шептались. Где он?" - "Да не знаю я, Игорь. Ну серьезно...."

Прошло..... ДВА МЕСЯЦА!!!!!

Я сижу в кабинете и чего-то делаю. Звонок по телефону. Я снимаю трубку... Ба-а-а-а-а-а! Знакомый до боли голос. Ну конечно же, это был Славик. "Ген, привет, это я. Все потом... Ты позови мне этого.... как его.... Игоря". Это был голос уверенного в себе человека, а не забитого жизнью и бытом нищего художника-пьяницы.

Я бегом к редактору: "Игорь, Славик на проводе!" Пока я с редактором шел по коридору в другой кабинет, я удивился, насколько же много в русском языке матерных слов. Я даже не предполагал, что Игорь так красноязычен. Он подхватил трубку и проревел: "Это ты?!!!. Да, я ..... мать твою.....етит твою в качель.... Уволю мерзавца. Или ты через час на работе, или ты свободен!!!"

И тут по громкой связи мы все слышим: "Игорь, ты не кипятись... Остынь. Я звоню тебе из Амстердама".

НЕМАЯ СЦЕНА.

Оказывается, что наш Славка приехал в Берлин, дал блестящую выставку и принял массу заказов. Далее. Он покупает себе "Ауди". Пробивает работу в редакции "Русский Берлин" и.... влюбляется в русскую женщину, которая живет в Берлине, работает архитектором, и на 13 лет моложе его. Они подают заявление о регистрации брака.

Чтобы подзаработать деньжат на свадьбу, Славик принимает приглашение принять участие в выставке-вернисаже в Амстердаме. Он садится в машину, выруливает на автобан и направляется к границе. Но оказывается, что в Германии есть свои "гаишники", к тому же Славик превысил скорость. "Гаишник" подал знак остановиться, но.... Славка высунул кулак в открытое окно машины и оттопырил средний палец. Эту эротическую комбинацию он провез мимо носа "гаишника" со скоростью 220 км/час. Гаишник не пустился в погоню, а, просто записал Славкин номер машины.

В Амстердаме Васильев блистал, но на границе с Германией его тормознули. Имея пока на руках гостевую визу, он нарушил правила дорожного движения. Короче говоря, в полицейском участке его не пропускают на территорию Германии. Васильев закатывает новый дебош, обьявляя немцам, что не намерен спать со своей будущей женой в разных постелях. Но кончилось все благополучно. Она, имея большие связи, сумела его отбить у полицейских.

Сейчас Славик живет там, в Берлине. У него свой дом, две машины, он подумывает о том, как сделать двойное подданство для своих детей от первого брака.

Они очень любят друг друга. Они со Светкой приезжали ко мне в гости, и она никак не может поверить, что Славка был пьяницей. А потом Васильев вывел меня на балкон и сказал: "Слушай, Ген, ущипни меня - я не верю, что все это происходит со мной..."

www.ukrreferat.com/rob/sp_032.htm