Димитрий Кленский требует сделать русский рабочим языком собрания Таллина, поскольку треть его членов при 100-процентной активности на заседаниях и при работе собрания не владеет эстонским в достаточной мере.

Что же это как ни дискриминация, спрашивает входящий в центристскую фракцию Кленский в статье, опубликованной в SL Õhtuleht. "Может быть, это подсознательное желание отомстить за то, что возникновению эстонской государственности препятствовали в течение веков?".
Политик считает, что таким образом оказываются обманутыми и избиратели, и горсобрание, поскольку многие важные мнения остаются невысказанными. По мнению Кленского, сказанное должно было бы переводиться и на эстонский язык.

Далее...




"Часто утверждают, что гражданин Эстонии, но не эстонец, который через 14 лет после восстановления независимости Эстонии выставляет свою кандидатуру в горсобрание, должен владеть государственным языком на уровне, позволяющем выполнять данные избирателям обещания", — констатирует Кленский, однако, по его словам, пожилых людей, которые с этим не справляются, нельзя обвинять в незнании языка. Причем в 2001 году Рийгикогу отменил по требованию Евросоюза и ОБСЕ требование о владении депутатами языком, добавляет он.

"Отношение к местным русским — опасная ксенофобия. Эстонцы пытаются отодвинуть русских, эстонцев раздражает менталитет и обычаи русских". Кленский считает, что основная причина этого кроется в культивируемом в последнее время национальном высокомерии.

В Таллине русский язык является родным почти для половины жителей. Отношение к русскому языку, предлагает политик, должно быть столь же понятным, как отношение к английскому языку, а поскольку это не так, дело в национальности, а не в самом русском языке.

"Русские чужды эстонцам, хотя живут рядом с ними, а американцы стали почти друзьями до гроба, хотя они незнакомы и живут за океаном", — усматривает Кленский противоречие. Политик предупреждает, что альтернативы этнической толерантности нет — русские из Эстонии никуда не денутся. Он добавляет, что если бы русским пошли навстречу, все бы убедились: они не плохие. "Вопрос не в языке, и не в законодательстве, а в нашем желании жить в мире", — заключает он.