Никакой философии, никаких размышлений, просто лирика.

Далее...



Лето. Солнце. Море. Пляж. Морской бриз нежно гладит кожу, гоняя по загоревшей спише маленькие песчинки. Тихий рокот прибоя. Скачущие белые гребни, неуловимые и непредсказуемые разбиваются о редкие, облепленные водорослями валуны. Где-то заунывно кричит чайка. Голубое небо, такое голубое и чистое, что хочеться туда, к нему, пускай даже это и не возможно. Мягкая, всклоченная вата облаков. И мы. Ты и я. Лежим и глупо разглядываем друг друга. Неужели мы не видели друг друга? Видели. Но все равно смотрим. Ты улыбаешься, просто и беззаботно. В твоих глазах то самое небо, только оно не такое далекое, оно рядом, близко, до него можно дотянуться, почувствовать его тепло и нежность. Становится неловко. Секунды смущения, отвожу взгляд. “Белый танец” – радостно объявлет бархатный голос диктора из хрипящего приемника. Теперь только небо, чистое, безбрежное. Смотрю и любуюсь. В тот момент я сначала так и не понял что произошло. Потемнело. Приподнявшись я увидел как ты стоишь загораживая солнце. И твой силуэт, такой грациозный, в нем было что-то неповторимое, от лани, какая-то непонятная гибкость, необъяснимая красота. Ты стоишь и из-за тебя прорываются ласковые лучи солнечного света. ”Потанцуем?” – я конечно немного ошарашен и озадачен вопросом, но не задумываясь ни на секунду отвечаю: “легко!”. И теперь все, небо, море, песок, все это пропало, потому что все это, такое приятное, в тебе. Ты и солнце и песок и море. И плевать что кругом люди, плевать что доживающий свой век приемник надрывно хрипит, плевать что чайка заново раздалась заунывным криком. Всего этого нет! Все это такое мелкое, такое неважное, все это осталось там, минуту назад, теперь его нет, нет песка под ногами, нет моря, есть только что-то на подобия неба, без дна, без потолка, начала и конца. И ты, такая маленькая, хрупкая, беззащитная, ты помещаешься у меня в ладони, и я держу тебя в своих руках, боясь тебя сломать, обидеть своим очередным неловким движением. Смотрю я на тебя, на ладони и боюсь дышать, чтобы тебя не сдуло, чтобы горячее дыхание не опалило твои волосы. Я боюсь говорить, я не хочу чтобы мой язык неумело повернувшись брякнул очередную глупость, над которой ты будешь хохотать. Слова это лишнее. Ты рядом. Вот здесь, совсем рядом, прижимаешьсяко мне и я начинаю бредить. Я знаю о чем ты думаешь, а ты знаешь о чем я. И знаешь, сейчас мы думаем об одном и том же. Не хочеться прерывать. Ты опять хохочешь и беспредельное, необъяснимое веселье захлестывает меня. Я глупо улыбаюсь и краснею, хотя этого и не хаметно. И в эту секунду, миг, я смеюсь еще и над собой, над своей глупостью, над своим страхом показаться нелепым и смешным, Боже, как все это мелко! Твои руки, такие горячие, что расплавили бы камень, дарят бесконечное тепло и радость, ощущения твоего присутствия, они говорят что это не сон, и так приятно теперь думать об этом. Не сон. Не сказка. Реальность лучше кисельных берегов и сказок. Это похоже на солнечный удар или нокаут. Ты не понимаешь что произошло, как произошло, щелчок, и ты уже на земле, ты не можешь понять где находишься и по какой потребности, ты даже не можешь понять что ты хочешь, просто лежишь и приходишь в себя. И теперь, лежа на песке ты понимаешь, что стал таким же маленьким, хрупким, что случайный порыв ветра может тебя сломить как тростинку, капля дождя утопить, солнце сжечь до тла. Не хочеться об этом думать. И не думаешь. Ворота в твой мир, в твою страну, которые ты строил, выдумывал всю свою жизнь, теперь открыты. И хмурые стражники в потускневших латах беспрепятсвенно пропускают белого коня. Пускай он даже не белый, а черный, пускай даже он облезет, покажет свой истинный облик, пускай здесь ему не место, но именно он как никак лучше сию секунду и миг гармонирует с этим иллюзорным мирком. Все. Танец закончен. Кругом обалдевшие, восхищенные лица отдыхающих. Волейбольный мяч сиротливо откатился в море, которое теперь балуется им. И кажеться что приемник перестал хрипеть. Улыбки, открытые рты, ухмылки, все это теперь в одной точке. Хохочащей, радостной точке, которую вот вот разорвет в клочья распираемого изнутри давления. Опять силуэт. “Пошли?” – спрашиваешь ты, улыбаясь, не размышляя отвечаю: “пойдем, туда, где завтра взойдет солнце!”...
Печально шипя применик смолкает, сьедаемый неожиданной волной. Впереди горизонт.

Арсений Каширов 27.06.2004