Годовщина оптовых смертей

Самая исчерпывающая, все расставившая на свои места речь по случаю годовщины трагедии "Норд-Оста" прозвучала месяц назад. Произнес ее, как и положено, глава государства. 20 сентября, отвечая на вопросы американских журналистов, Владимир Путин сказал: "Эти люди (заложники. – В.Т.) погибли не в результате газа, потому что газ не был вредным, он был безвредным. И он не мог причинить какого-либо вреда людям. Люди стали жертвами ряда обстоятельств - обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании". Президент России дал понять: печальная страница перевернута, прошнурована и опечатана. И хватит об этом. Минувший после трагедии год укрепил Путина в уверенности, что настало время мифологии. Словно прошли столетия. И нет живых свидетелей, не сохранились снимки, пленки, документы...
Это и есть главная примета годовщины "Норд-Оста": президент окончательно решил для себя, что лгать в нынешней России легко и приятно.

Раньше для лжи нужны были тонкие технологии, постоянные оглядки на общественное мнение, казуистика кремлевских толмачей. Теперь глава государства, не пряча глаз, говорит всем очевидную неправду. И знает – ничего ему за это не будет. Напротив, всегда найдется желающий сорвать со своего пиджака только что врученный орден и приторочить его к президентскому лацкану.

Властная вертикаль, подобно нервному стволу, передает уверенность президента сверху вниз. И Генпрокуратура уже готова закрыть дело о захвате Театрального центра на Дубровке. Почему бы и нет? Исполнители теракта – Мовсар Бараев и его сорок сподвижников – убиты на месте преступления. Главный организатор Басаев недосягаем, но, понятно, разыскивается. Заурбек Талхигов осужден на восемь с половиной лет за треп с Бараевым по мобильнику. Еще пятеро чеченцев вот-вот предстанут перед судом. Их обвиняют в подделке документов, разглашении тайны следствия и в причастности к другим терактам в Москве. Механизм террора, позволяющий по всей стране проворачивать кровавые акции, остается, конечно, нетронутым. Но г-н Устинов уверен, что никто не заставит его объять необъятное.

И судья Тверского районного суда Подопригоров уверен, что его отказ возбудить уголовное дело в отношении должностных лиц, допустивших гибель заложников "Норд-Оста", не чреват для него никаким риском. Ни одна вышестоящая судебная инстанция не подвергнет его вердикт сомнению. Та же уверенность в завтрашнем дне просматривается и в действиях других московских судей, с твердостью отвергающих иски жертв, требующих возмещения ущерба. Потому что времена, когда государство будет компенсировать такой ущерб в полном объеме, а не на уровне милостыни, наступят бог знает когда. А сегодня власти нужно именно такое правосудие. И подавляющее число судей с этим считается.

И уверенность силовиков крепнет не по дням, а по часам. Вскоре после "Норд-Оста" на встрече с представителями российских СМИ президент Путин откровенно сказал: "Ничего хорошего не получится, если спецслужбы начнут информировать общественность о своей деятельности". А недавно Госдумой была отвергнута посмертная попытка Сергея Юшенкова (законопроект рассматривался уже после гибели депутата) обязать власть бороться с терроризмом в рамках понятных для общества правил, без ущемления прав законопослушных граждан, прежде всего права на жизнь. И можно быть уверенным, что после предстоящих выборов в Думу уже никто не побеспокоит уважаемое собрание подобными крамольными инициативами.

После Дубровки помощник Путина по пропаганде Сергей Ястржембский заявил, что в итоге событий "позиции президента не только не ослабли - они укрепились". Убийственная спасательная операция, сопровождаемая обильным враньем, только придала власти уверенности и бодрости. Про погибшую подлодку можно с улыбкой сказать "она утонула", про задохнувшихся заложников - "они стали жертвами обстоятельств". Сойдет и так.