В воскресенье в Нарве начнутся торжества по случаю 65-летия Победы. Нарвские ветераны снова будут в центре внимания горожан, кто-то – и стесняясь такого внимания. На страницах местных изданий появятся портреты героев последней мировой войны. А вот участницу обороны Москвы Марию Михайловну Норман подобная популярность обошла стороной – можно сказать, по недоразумению.

Далее...



Новость изнутри

В свое время при обмене удостоверений участников Великой Отечественной войны Мария Михайловна лишилась старого и нового не получила. Как она считает – потому что фамилия у нее эстонская. Так ли это на самом деле, установить сегодня невозможно – человека, в руки которого Норман передала свой документ, уже нет в живых. Но в результате этой накладки Мария Михайловна, в девичестве Рыжова, оказалась вне ветеранской организации, хотя здесь относятся к ее вкладу в Победу с должным почтением. Вот и сейчас на ее комоде лежит открытка с приглашением на празднование 9 мая.
И может ли быть по-другому? Мария Михайловна была и свидетелем, и участником обороны Москвы. За что получила памятную медаль. Битва за Москву (30 сентября 1941 -20 апреля 1942), как известно, одна из самых больших битв за время войны по количеству участвовавших войск и по понесенным потерям.
Гитлер рассматривал взятие Москвы как одну из главных военных и политических целей операции Барбаросса. Первоначально предполагалось взятие Москвы в течение первых трёх или четырёх месяцев войны. Однако сопротивление советских войск помешало его выполнению. Наступление началось только 30 сентября; немцы поставили целью захватить Москву до наступления холодов. Но потерпели здесь первое свое крупное поражение во Второй мировой войне.
Но это уже были события весны 1942 года, а осенью 1941-го Марии Рыжовой пришлось пережить настоящий шок, когда она узнала, что отправляется в распоряжение оборонительных сил Москвы.
Кто есть кто
Поскольку работала она в то время шофером деревянного (!) грузовика, полуторки, и была в своей бригаде единственной женщиной. По этой самой причине в списках на отправку ее не было. Ну и, конечно, было страшно: тревожно в то время было уже и в самой Москве, но здесь хотя бы находились поблизости родственники.
- Я жила в то время в общежитии, имела какое-никакое имущество. Пришлось все это срочно сдавать коменданту. Потом, конечно, ничего уже не нашла, - вспоминает женщина.- И вот определили меня на Белорусском вокзале с моей машиной на железнодорожную платформу, поезд тронулся, а я, сколько еду, столько и плачу...
Сегодня Марии Михайловне 91 год. Удивительно, как здраво она рассуждает, но многие фрагменты жизненного пути память уже отказывается восстанавливать. Есть отдельные яркие вспышки, которые, конечно, нам тоже дороги как документальный материал.
...Мария Михайловна была определена в автоколонну, разместившуюся в одном из подмосковных городов. И здесь 23-летней девушке досталась весьма нелегкая обязанность.
- Я должна была в постоянно заведенном состоянии держать все имеющиеся в нашем подразделении машины, как только прозвучат сигналы тревоги. Но стартеров ни у одной из них не было, приходилось заводить ручкой. Пока одну машину заводишь – другая заглохла...
...Однажды машина, на которой ехала и Мария, провалилась под лед, еле спаслись. И тут за дело взялся тот самый господин мороз, который должен был, по расчету русских военачальников, взять измором противника. Нашим, вспоминает ветеран, от этого господина тоже доставалось. Мария в той поездке так промерзла, что приютившей ее на ночлег женщине пришлось срезать с нее валенки. Забыть об этом случае участнице обороны всю жизнь не дают больные суставы.
Машины, которые опекала Мария, занимались развозкой людей и строительных материалов для прибрежных оборонительных сооружений. Но иногда она и сама садилась за руль. Однажды ее отправили в командировку за оперуполномоченным, свежеиспеченным выпускником милицейской школы. И это оказалось наградой за все испытания, которые принес ей призыв на оборонительные работы.
Эстонец Иван Норман оказался избранником Марии на всю жизнь. За ним она и приехала по окончании войны в Нарву. Уже состоявшаяся москвичка – в полуразрушенный город.
За руль женщина больше не села – этой романтики ей хватило. Пошла на промкомбинат, где много лет выпускала детские игрушки.

Другая жизнь

Норман уже много лет пенсионерка. Живет в частном доме – в условиях, которые нечаянному гостю могут показаться весьма суровыми. Но Мария Михайловна ни на что не жалуется, а ее родственники- сын и его семья – старательно скрашивают эти трудности быта. Впрочем, ветеран и сама сдаваться не собирается. Может сходить в магазин, бодро руководит родственниками – если в чем-то ей нужна помощь. Любит смотреть телевизор, еще и расскажет, как замечает невестка, что там в очередном сериале за перепитии.
Я детям так говорю, - то ли шутит, то ли говорит серьезно Мария Михайловна. - До ста лет доживу, а больше вы меня не заставите...

3 простых вопроса:

- Какой момент в вашей жизни был самым тяжелым?
- Когда похоронила мужа.
- Жутко было находиться вблизи «вооруженных до зубов» немцев?
-Конечно, страшно. Но меня все же Бог миловал – лицом к лицу я с ними не столкнулась. Удавалось вовремя удирать. Страшнее оказался голод 37-го года, когда вымирали целые деревни.
- Как живут сегодня ваши московские подруги тех лет?
- Получили благоустроенное жилье. Иногда я очень хотела бы быть вместе с ними.


Татьяна Завьялова