Стало привычно закладывать уши. Земля, сначала еще иногда мелькавшая в разрывах облаков, окончательно скрылась в серой пелене. Наконец, Ан-26, натужно ревя движками, забрался на свой эшелон 3000 и в кабину экипажа, приоткрыв дверь, засунул свою голову шебутной бортмеханик Петруха, фактически исполняющий в полете обязанности стюардессы. - Слыхали, - не обращаясь ни к кому сказал он, - как при взлете снаружи стучало!? Автопилот был уже включен, поэтому все, кроме штурмана, одновременно посмотрели сначала на Петю, а потом на борттехника Комарова. Капитан Комаров внимательно и спокойно посмотрел на приборную доску, повернулся к Пете и скептически спросил: - И где это у тебя стучало? - Да не у меня, - обиделся Петруха, - а справа внизу. При разбеге так гремело, что даже пехота волноваться стала. далее...


Пехота - командующий округом и его свита - уже пила в салоне успокоительный чай. - Сейчас уже не стучит?! Ну Похоже, что на тормозном диске колодку оборвало Ничего страшного. В Киеве при посадке послушаем, пощупаем, понюхаем! - подытожил Комаров, и, давая понять что тема закрыта, без паузы продолжил: - Кстати, Петруха, а почему мы до сих пор чай не пьем?! Чем ближе подлетали к Киеву, тем сильнее казалось Пете, что в самолете что-то не так. Но за кофейно-чайными заботами было не до этого. И только когда до посадки осталось несколько минут, он понял в чем дело. На привычном месте у дверей не было входной стремянки! "Спрятали! Ну, подкольщики хреновы!" - зло подумал Петя и рванул в кабину экипажа. - Отдайте стремянку, суки, посадка ведь скоро! - крикнул он. Но только он закончил свою фразу, как понял - спрятать-то стремянку в небольшом Ан-26 просто некуда! - Какую стремянку?! - повернувшись, удивленно спросил Комаров, но увидел только спину удаляющегося механика. Позаглядывав в маленький иллюминатор входных дверей и не увидев там ничего, кроме облаков, Петя виновато поплелся назад. - Петя! Еб... Твою.... Мать!!! - раздельно сказал уже догадавшийся Комаров. И, на удивленный взгляд
командира, пояснил: - С неубранной стремянкой во Львове взлетели, командир. Она-то при взлете и гремела!

В небольшом украинском селе дед Панас закончил точить косу и, подняв голову, посмотрел в небо. Силы уже не те, восемьдесят годов уже. Дети разъехались кто куда, и им со старухой с каждым днем все трудее было управляться самим по хозяйству. Все чаще по вечерам дед Панас молился Богу перед иконой в горнице. Для себя ничего не просил, только повторял: "Прости, Господи, грехи наши и читал дальше "Отче наш". А однажды попросил для старухи. В курятнике сгнила и окончательно разломалась маленькая лестница и уже три дня старая не могла собрать там яйца. Сделать новую лестницу дед уже не мог, да и досок для этого не было. Сын же обещал приехать только через две недели. Поэтому и попросил старый помощи у Бога. А на следующее утро, когда дед давал корм свинье, в огород, возле бахчи, упало что-то с неба. И когда Панас, отправившись поглядеть что же там свалилось, увидел маленькую желтую лестницу, лежащую среди арбузов, то он упал перед ней на колени и заплакал.

Вспомнив это, дед тихо сказал: "Спасибо, Господи!", и снова посмотрел в небо влажными от слез глазами. А высоко в небе гудел пролетающий самолет.