День первый.
Приехали, осматриваемся. Где мы, непонятно, но где-то за границей. Ребята вроде неплохие, дом большой. Хорошо, что программе урезали бюджет – видеокамер установлено вдвое меньше. Только большинство из них почему-то стоит в душе. Появился ведущий, выдал всем по эспандеру, сказал, что тренажеры. Похоже, бюджет урезали очень сильно… Кровати двухъярусные, джакузи нет, есть душевая. Общая. Парни очень обрадовались, еще радовалась Лена из Владивостока, узнав, что в душе есть горячая вода. Кстати, Владивосток – это где?

далее...


День второй.
В доме нет еды. То есть, нет совсем! Что за на%"ка? Холодильника, кстати, тоже нет. А ребята просто отличные – жалко, что кровати двухъярусные, а не двуспальные.

День третий.
Сегодня Олег и Женя ходили в город, вернулись злые, работу не нашли. Зато украли в супермаркете три пачки пельменей, которые мы сразу сварили. Явился ведущий, велел пельмени в магазин вернуть. А взамен он продаст нам не хуже, цена – 3,5 тысяч американских денег. Хороший у нас ведущий, с юмором. Пельмени мы все равно уже съели, и он, бедный так расстроился… Наверное, потому что с ним не поделились.

День четвертый.
Заклеили объективы всех видеокамер в душе. Моемся по очереди, только вначале приходиться выгонять владивостокскую Лену. Может, она там еду прячет? Все чаще ловлю себя на мысли о еде.

День пятый.
Вечером собираемся бить Витю и Юлю. Они ходили в город, вернулись без еды, хотя работу нашли. На что потратили деньги, не признаются, часто смеются. Но работали, похоже, много – вон глаза какие красные. Сидим и придумываем карательные меры. Есть нечего, правда ведущий притащил спонсорских сухариков и велел аппетитно ими чавкать у видеокамер. Сухарики мерзостные, есть никто не стал. Выкинули.

День шестой.
Утро. Народ незаметно таскает из мусорного ведра выжившие сухарики. Оно все равно чистое, там кроме упаковок от пельменей ничего нет. Витя и Юля молчат и зализывают раны, Света и Лена отправились в город. Я, тем временем, выпросила у оператора гамбургер – взамен пообещала снять пластыри с объективов в душевой и не рассказывать ребятам про объективы, которые заметила в туалете.
Света с Леной вернулись поздно, принесли много еды, говорить, как заработали деньги, отказываются. Света, она с Украины, приготовила национальное украинское блюдо – зеленый борщ, так как девчонки купили много полезной зелени. Борщ ели все, хвалили, даже операторы пришли, только Витя с Юлей почему-то перемигивались. Видимо, чего-то я не понимаю.

День седьмой.
*текст неразборчив*… Ой, что это я писала вчера? Хороший был вчера суп, и вечер хороший, все пели, рассказывали что-то смешное и вообще веселились. Паша из Питера сказал, что знает он такие супы, пошел на кухню и съел оставшуюся зелень. Потом вырубился, и Витя очень ругался. Не потому, что он заснул, а что сожрал все один. Ну когда в город пойду я?

День восьмой.
Ура – в город! Паша сказал, что будем петь на улицах песни, это называется «стритовать». Не знаю, у нас в Усть-Семеновске на улицах не поют, но Паша культурный, ему виднее… Я хотела петь «Виагру» и «Мой мармеладный». Но, пока Паша настраивал гитару, подошли представители загнивающей буржуазии и попросили песню про марлю, я так расслышала. Паша спел, нам давали деньги. Люди только здесь странные – волосы немытые как у певца Децла, взгляды рассеянные. Когда насобирали денег, пошли за покупками. Я в сельпо местном набрала много еды, в том числе гамбургер оператору, а объективы снова заклею. Паша тоже куда-то ушел, как позже выяснилось, покупать табак. Правильно, табак курить экономнее выходит.

День девятый.
Все очень радовались пашиному табаку. Какой же это красивый обычай – трубка мира! Так ведь называется, когда сигарету по кругу передают? Покурили, и очень есть захотелось. Съели почти все. Не разогревая. И не распаковывая. Потом пришел ведущий, кричал из-за заклеенных видеокамер. Мы его связали и насильно кормили сухариками, пока не начал плакать. Потом помирились и дружно выкурили трубку мира. Ведущий сказал, что мы отличные ребята, и он будет заходить к нам чаще. В честь этого снова выкурили трубку мира, потом снова…

День десятый, одиннадцатый, двенадцатый.
Записи не поддаются идентификации.

День тринадцатый.
Жалко, табак закончился. Хороший сорт, в Усть-Семеновске такого нет. Ребята говорят, что пора в город, а еще много обсуждают какую-то Марь Ванну. Вроде как в проекте нет такой? Ну да ладно. Андрей и Артем пошли в город. Есть хочется. Начала подбирать с пола сухарики, которыми мы кидались вчера. Или позавчера? Сухариков мало, Витя уже все подмел, вон, сидит, давится… Пищу отобрала, заперлась в душевой. Там все равно только Лена, а объективы заклеены…
В доме снова есть еда – вернулись Андрей и Артем! Заработали они неплохо, продали одну из видеокамер. Сидят с парнями и делятся впечатлениями от прогулки. Девчонок не подпускают. Я незаметно подкралась, расслышала только «витрины прозрачные», «фонари всюду» и «размера эдак пятого!!». Наверное, по бутикам шлялись… Но чего так краснеть, спрашивается?

День четырнадцатый.
Ведущий приходил, снова ругался. Сказал, что если мы не приведем в порядок объективы и не вернем видеокамеру, нам отключат свет и воду. Лена очень нервно засмеялась, а потом отозвала его в сторону, поговорить. Лед к его синякам прикладывали заботливо и дружно. Какой у Ленки хук справа! Потом они помирились, конечно. И выкурили трубку мира.

День пятнадцатый.
В город идут Олег и Женя. Паша научил их слову «легалайз», это на местном языке значит «здравствуйте». Впрочем, и еды, и сигарет у нас хватает. И видеокамер еще полно.
Кстати, звонил парень Светы, интересовался, что её фотографии делают на порносайте «Голые блондиночки в душе». Света поинтересовалась, что он делает на таких сайтах, и вопрос был исчерпан. Потом Света пошла к операторам. А хук у нее не хуже, чем у Лены…
Олег и Женя не вернулись.

День шестнадцатый.
Делать нечего… Паша научил нас слову «фрилав» и показал, что это такое. Не знаю, у нас в Усть-Семеновске это называлось по-другому.

День семнадцатый.
Делать нечего СОВСЕМ. Все пере#@%$ались. Фрилав полный.

День восемнадцатый.
К вечеру двое патлатых – из местных – принесли Олега и Женю. Не пьяных, но к осмысленным действиям не способных.
У одного из аборигенов смешная шапка – я в такой в первом классе на Новый год светофор изображала. В знак благодарности выкурили с ними трубку мира и до утра пели песню про марлю.

День девятнадцатый.
Оказывается, из игры надо кого-то выгонять… Мы, посовещавшись, решили выгнать одного оператора. А его видеокамеру Витя отнес в город и поменял на еду.
А аборигены-то прижились! Тихие, бормочут чего-то, не объедают, еще и табак приносят. И ведущий прижился, от нас уже не уходит, постелили ему со Светой.

День двадцатый.
Звонил парень Светы, Света расплакалась, после чего с парнем поговорила Лена. Зря мы, наверное, так – он теперь слегка заикается…
Одному из аборигенов постелили со мной, после чего звонила мама, и сказала, что весть Усть-Семеновск обсуждает, родятся ли дети от обезьян.

День двадцать первый.
Спонсоры передали, что если мы будем продолжать соревнования по прицельному метанию сухариков в операторов, то проект закроют, а у нас даже эспандеры отберут. Договорились, что сухари будем скармливать патлатым. Хоть и жалко немного – все же люди…

День двадцать второй.
Опять надо кого-то выгнать. Решили Женю, от неё проку никакого. Парни сказали, что они её пристроят, и отвели на ту самую улицу с витринами. А что – работа как работа. Пойду искать видеокамеры, которые еще не привинчены.

День двадцать третий.
Звонили продюсеры – проект закрыт. Много чего интересного про нас сказали… Да, по телефону-то не страшно! Вот лично бы попробовали – Лена бы им показала и «сутенеров» и «наркоманов».