Фотография носит иллюстративный характер
Хотя Нарву и регион Ида-Вирумаа в целом многое связывает с Отечественной войной 1812 года, каких-то материальных свидетельств этих связей (тех же надгробий на могилах местных героев войны) почти не осталось. Тем ценнее то немногое, что сохранилось до сих пор, в не до конца уничтоженном виде...

Далее...

К сожалению, непосредственно в Нарве таких памятников не осталось, или же их еще предстоит обнаружить… Но когда мы говорим о связях войны 1812 года и нашего региона, надо учитывать, что все-таки в 19-м веке Нарва и Ямбург входили в один, Ямбургский уезд, и логично было бы принять административное деление того времени во внимание, отправляясь на поиски того, что может напомнить о личностях, проявивших себя 200 лет назад в войне с Наполеоном, пишет "Виру Проспект".

Многострадальный лев Бистрома

Герой войны 1812 года, чей портрет украшает Галерею героев Эрмитажа, генерал-адъютант Карл Иванович Бистром умер, находясь на лечении в Баварии в 1838 году. В соответствии с его завещанием тело было перевезено в Россию и похоронено на окраине города Ямбург (Санкт-Петербургская губерния) в парке имения Романовка, пожалованного ему Николаем Первым в 1832 году. Бистром, только начавший обустройство своего поместья, пожить размеренной жизнью в нем не успел, хотя провел там времени, по свидетельству современников, немало.

Офицеры корпуса, которым руководил Бистром, собрали 38 тысяч рублей добровольных пожертвований на увековечение памяти своего командира. И вскоре над могилой был установлен памятник в виде бронзового льва, держащего лапу на шаре, на гранитном пьедестале с бронзовым портретом К.И.Бистрома на медальоне (ныне утраченном) и надписью: ”Генерал-адъютанту К.И. Бистрому. Гвардейский корпус. В знак признательности. Бородино. Варна. Остроленко”.

Скульптором выступил П.К. Клодт, прославившийся как автор скульптурных групп на Аничковом мосту в Санкт-Петербурге, а также, например, как автор коней на Нарвских триумфальных воротах в Петербурге.

Справедливости ради надо сказать, что эскиз памятника Бистрому сделал учащийся Академии художеств М. А. Шурупов, а Клодт запечатлел этот образ в бронзе.

Идея изобразить льва, держащего лапу на шаре (державе), являющегося символом могущества, принадлежит, конечно, не Шурупову. Тот же сюжет использован при создании украшающего Нарву памятника ”Шведский лев” (копии того, что стоит перед королевским дворцом в Стокгольме).

Памятник Бистрому дважды разрушался. В 1919 году сброшенная фигура льва по счастливой случайности была спасена, хотя ее явно собирались отправить в металлолом. Некоторое время лев безмолвно лежал в канаве, где его случайно обнаружил уполномоченный по делам музеев Наркомпроса РСФСР Я.А.Комшилов. Льва поставили на место, признав в нем историческую и культурную ценность.

Во время Второй мировой войны ”лев Бистрома” уцелел опять же чудом. По одной из версий, изваяние Петра Клодта приглянулось нацистам в 1943 г. как шедевр художественного литья, которому место в Третьем рейхе. По другой версии, памятник был снят с пьедестала и увезён в Ригу на переплавку. Но рабочие рижского металлозавода уберегли ценную скульптуру, закопав ее в землю. Бронзовый лев был обнаружен в Риге после её освобождения. В 1947 году памятник вернулся в Ленинград на реставрацию, и после того, как в нем опознали ”льва Бистрома” (то есть спустя еще 8 лет), был он водружён в Романовке на прежнее место.

К сожалению, памятник преследовали неприятности и позже. Не так давно, в самом начале 2010-х, льва решили подновить с помощью золотой краски, закрасив благородную патину. Совершенное варварство, конечно.

Надо полагать, лев со временем оправится и от этой беды — краска слезет, а умников, желающих ее нанести по новой, не найдется.

Усадьба Карла Ивановича Бистрома в Романовке не сохранилась, но до наших дней дожил построенный по его завещанию инвалидный дом для солдат. До недавнего времени там находилась лыжная база. 1 мая 2002 года в день рождения Карла Ивановича на этом доме появилась памятная доска.

Печально то, что это в целом неплохо сохранившееся строение потомки все-таки не уберегли в первозданном виде. Зачем-то покрасили весь дом в желтый цвет, закрасив и живописный камень из плитняка, из которого он сложен, и кирпичную кладку, образующую наличники окон.

Карл Иванович Бистром пользовался большой любовью не только высших чинов армии, но и солдат. Те, по обычаю русского народа превращать непонятные иностранные имена в русские, называли его промеж себя ”генералом Быстровым”, ценя стремительность его мысли, решительность.

В кампанию 1812 года Бистром участвовал в обороне Смоленска. За отличие в Бородинском сражении в ноябре 1812-го был произведен в генерал-майоры.

”Кто видел Бистрома с храбрым лейб-гвардии Егерским полком, оборонявшим мост в Бородинской битве, тот при желании воспламенить душу и приподнять дух солдат не будет прибегать к рыцарским временам и не станет искать в седой старине для личной храбрости лучшего примера, — восторженно писал И.Н.Скобелев в своих ”Беседах русского инвалида”. — Напрасный труд! Бывали равные, но лучшим быть нельзя!”

Поместье в Романовке Карл Иванович все-таки заслужил не только, а, может, и не столько благодаря ратным подвигам во время выдворения Наполеона из России. С точки зрения Государь Императора, сделанное Карлом Ивановичем тринадцатью годами позже могло быть более серьезным поводом для поощрения.

Также и его активное участие в подавлении Польского восстания 1830–1831 годов не могло остаться без внимание императора. За отличие при взятии Варшавы Бистром был произведен в генералы от инфантерии.

Башня Дибича

К настоящему времени в практически обезлюдевшей ингерманландской деревне Старое Гарколово, расположенной под Кингисеппом, на берегу Финского залива, есть улица Дибича, названная в честь героя войны 1812 года Ивана Ивановича Дибича (Забалканского). Дибич был владельцем имения с деревнями Ильеши, Урмизно и села Забалканское (Гарколово) Ямбургского уезда, пожалованными ему за воинские заслуги.

Там же стоит и ”башня Дибича” — так называют угловую башню разрушенной усадьбы Карла Притвица. Усадьба представляла собой эффектный каменный замок, построенный Андреем Штакеншнейдером в 1836 году на месте старого деревянного строения. Усадьба досталась Притвицу в наследство. Тот был племянником Дибича, не имевшего детей.

Происходивший из силезских дворян Иван Иванович (Иоган Иоганович) Дибич в 1810 году принял подданство Российской империи и в кампанию 1812 года являлся обер-квартирмейстером 1-го отдельного пехотного корпуса. За храбрость и умелое руководство войсками под Якубовом, Клястицами и Головщиной был отмечен орденом Святого Георгия 3-го класса.

После войны он был назначен начальником штаба 1-й армии и вскоре получил звание генерал-адъютанта; император взял его с собой на Лайбахский конгресс, и с этого времени Дибич стал неразлучным спутником государя. В 1824 году он стал начальником главного штаба. В 1825 году сопровождал Александра Первого в Таганрог и присутствовал при его кончине, а при самом вступлении на престол императора Николая заслужил его расположение донесением об открытии заговора декабристов. Большинство заговорщиков находилось во 2-й армии, и Дибич лично принял меры к аресту важнейших из них.

Отличавшийся взрывным характером фельдмаршал запомнился некоторым (кто его знал) своей отходчивостью и сердечной добротой. В его обыкновении было яростно кричать по какому-либо поводу: ”Под арест! На гауптвахту! Под суд! Расстрелять!”. А минут через пять он спокойно отменял все обещанные кары, чрезвычайно опасаясь кого-то обидеть несправедливо.

Имение и склеп Альбрехтов

В селении Котлы похоронен Александр Иванович Альбрехт, генерал-лейтенант, в 1812 году командовавший сводным гвардейским кавалерийским полком, составленным из запасных эскадронов лейб-гвардии Драгунского, лейб-гвардии Уланского и лейб-гвардии Гусарского полков.

В сражении при Полоцке полк Альбрехта отбил 12 орудий, а сам Александр Иванович был ранен пулей в правую руку. За мужество Альбрехта наградили орденом Святого Георгия 4-го класса: ”Неоднократно был в атаках и подавал собою пример храбрости подчиненным, во время коего действия убито под ним две лошади, а сам получил сильную контузию, когда же неприятельские латники, заскакав за нашу батарею, отрезали было вместе с оною часть пехоты, где находился и генерал граф Витгенштейн, то, ударив с двумя эскадронами, выручил наши орудия и пехоту и взял в плен самих латников с их начальниками”.

Поместье Котельское Ямбургского уезда Петербургской губернии было пожаловано в потомственное владение в 1730 году императрицей Анной Иоанновной генерал-майору Людвигу фон Альбрехту за помощь в воцарении на престол. Вплоть до 1885 года оно принадлежало семейству Альбрехтов.

Перестраивавшийся в советское время усадебный комплекс сохранился в Котлах по сей день, точнее, сохранились его развалины. Также пока существуют останки фамильного склепа Альбрехтов, расположенного за оградой церкви

Николая Чудотворца, построенной в конце 19-го века. К православной церкви усыпальница отношения не имеет. Ранее рядом находилась соседствовавшая с предыдущим православным храмом кирха (ныне от нее ничего не осталось), к которой и относился склеп лютеран Альбрехтов.