1 сентября. Ну вот, я уже на Марсе. Постараюсь, когда будет возможность, вести записи в своём дневнике. Командор Йохансон во время обучения в Академии не уставал повторять, что это очень дисциплинирует и приучает анализировать свои поступки. Пять лет тренировок так и не истребили во мне непреодолимое отвращение к состоянию невесомости. Так что все четыре часа в посадочном модуле мужественно боролся с ощущением того, что невесомый завтрак пытается покинуть невесомый желудок. Бр-р-р... Непростительная слабость, конечно, для настоящего космодесантника. Чтобы отвлечься, пытался вспомнить родной дом, маму, младшую сестрёнку, но без особого успеха. В памяти всплывали только стены казармы, оклеенные плакатами с обнажёнными девицами для поднятия боевого духа и вечеринка, которую устроили сразу же после окончания Академии. Вчерашние курсанты строили планы на будущее, все отчаянно завидовали мне - ведь на Марс летел только я один.

далее...

Только притворщик из меня аховый. Когда мне приспичило отлить, и я зашёл в сортир ресторана, где мы гуляли, на меня из огромного зеркала во всю стену смотрела ухмыляющаяся родная физиономия с улыбкой от уха до уха - моя торжествующая наглая морда. Говорят, что лучший способ угробить свою самую заветную мечту, это добиться её воплощения в жизнь. Не знаю, может оно, натурально, и так, да только у меня всё по-другому. Хотел поступить в Академию - и поступил. Хотел окончить её с отличием - закончил. Мечтал получить назначение на Марс - и вот, пожалуйста, уже стою на его поверхности. И никаких там сожалений, разочарований, одна эйфория по поводу осуществления желаемого. Марс, впрочем, встретил меня неприветливо. Не то, чтобы я ожидал каких-то почестей, ковровых дорожек, салюта в свою честь, что весь личный состав планетарной базы с транспарантами дружно выбежит мне навстречу. Нет, отнюдь. Но, по крайней мере, следовало бы, как мне кажется, выделить хотя бы одного человека для сопровождения, так как плутать в полутёмных извилистых лабиринтах коридоров лишь для того, чтобы доложить о своём прибытии к месту несения службы, при почти маниакальной экономии на источниках освещения...Словом, появилось ощущение пребывания в шкуре подопытной лабораторной крысы, у нас на уроках по зоопсихологии такие эксперименты проводить любил полковник Морковин, мы его за глаза окрестили доктором Моро, умел он, однако, поиздеваться над бедными животными. Но не зря я был первым на своём курсе, расположение штаба десантников вскоре удалось отыскать, предстал, значится, перед командованием, отрапортовал - так, мол, и так, всё честь по чести. В отряде оказались сплошь американцы, точнее афроамериканцы (в смысле - негры), трое итальянцев и один украинец. Выяснилось это после того, как старожилы на ужасной смеси английского и ломаного русского (в которой "фак ю" мирно соседствовало с "ёрш твою меть") предложили пройти обряд посвящения в ряды обитателей Марса. При этом их афроамериканские рожи не предвещали ничего хорошего. Я уж было приготовился к жестокому махачу, но в этот момент стена позади меня зашевелилась, матюгнулась, и на не менее ужасной смеси украинского и ломаного английского заявила, что "ежели хлопца якась гнида тронет", то этим самым вышеупомянутая гнида непременно нанесёт личную обиду ему, Безенчуку, со всеми вытекающими из этого последствиями. Афроамериканцы сразу стали цвета кофе с молоком и быстренько рассосались. Так я познакомился с сержантом Безенчуком. "Безенчук" - это не фамилия, это кликуха у него такая, он обещал как-нибудь рассказать, почему она к нему привязалась. Сержант оказался перманентным националистом, но по его шкале "кацапы", к коим он меня причислил, находились на эволюционной лестнице чуть выше негров, отчего он и решил заступиться за меня. Такая постановка вопроса меня не слишком устраивала, поэтому, когда Безенчук с апломбом стал утверждать, что название компании УАК, на которую мы работаем, расшифровывается: "Уничтожение Агрессивных Кацапов", мы с ним слегка повздорили. Теперь у меня такое чувство, будто по мне небольшой такой асфальтовый каток проехал. Но руки-ноги целы, а пара сломанных ребер... Это для такого бугая, как я - ерунда; опыт определённый имеется, поэтому я грудную клетку сразу сложенной вдвое простынкой перетянул. В конечном счёте, получилось так, что своё посвящение я всё-таки прошёл. Безенчук же, потеряв, в результате, один из передних зубов, заявил, что я правильный кацап, и он будет со мной дружить. Возражений не последовало, мировую скрепили совместным поглощением запрещённого на базе алкоголя. Безенчук утверждает, что то, что мы пьём - настоящая "горилка". Давлюсь от смеха: прилететь на Марс, чтобы отведать хохлацкого самогона - чем не ирония судьбы?! Денёк получился насыщенным, на этом я, пожалуй, завершаю мучить клавиатуру и ложусь спать, утро вечера мудренее, как говаривал наш куратор, командор Йохансон. Завтра продолжу.
11 сентября. "Завтра" не получилось, смог продолжить записи только сегодня, спустя почти две недели. Паршивая штука - акклиматизация, особенно в условиях искусственного климата, пищевых концентратов и начинающейся клаустрофобии. Одного я не могу понять - на кой хрен УАК потребовались десантники? На Марсе не смогли отыскать ни малейшего намёка даже на микроорганизмы, для решения внутренних проблем - пьяных дебоширов утихомирить или психа какого в карцер поместить - хватило бы парочки полуграмотных охранников, а они разместили на базе отборные части космодесантников, в полной экипировке. Будь я законспирированным контрразведчиком - обязательно заподозрил бы заговор, с двумя сотнями натренированных головорезов запросто можно военный переворотик организовать небольшой. Только к "переворотику", мы решительно не готовы. Маета от безделья давно разложила дисциплину, все ходят небритые, негритосы курят какую-то подозрительную пакость и тайком поколачивают гражданских. Мы с Безенчуком опробуем разные виды "горилки", которую предприимчивый хохол научился гнать из консервированных ананасов, которых у нас валом, их уже никто не жрёт, даже эти обезьяны афроамериканцы. Они давно уже точат свои ослепительно белые зубы на нас с сержантом, да только руки у них коротки. То есть они, конечно длинные, и кое у кого даже до колен достают. Руки у них коротки, в смысле - до нас добраться, спим мы по очереди, с оружием не расстаёмся. Периодически командование, которому, похоже, всё до фонаря, отправляет десантников на патрулирование, причём указаний по поводу того - кого и от чего охранять - не поступает. Просто сообщается район патрулирования и тип вооружения, необходимый для несения вахты, и полный вперёд. Тоска зелёная. Зачем я рвался на Марс? Ну, всё - идёт Безенчук с новой партией экспериментального продукта, из сухофруктов - курага плюс изюм, настаивает на немедленной дегустации. Продолжу, когда будет время.
15 октября. Не уверен, что смогу связно изложить всё, что происходило за последние дни. Весь сентябрь и начало октября слились в череду тусклых, бесцветных, ничем не примечательных дней, когда я автоматически, совершенно бездумно, ел, спал, периодически выходил на патрулирование, пьянствовал с Безенчуком. Два дня назад на общем построении нам объявили, что у нас новый командир. На всеобщее обозрение вышел невысокий, ладно скроенный мужичок с худым, нервным лицом, глазами чуть навыкате. Командор Йохансон! Вот это новость! Я чуть не выпрыгнул из штанов от радости. Благо, что на мне комбинезон форменный был, а то бы, глядишь, действительно выпрыгнул. А командор своим тихим, спокойным голосом сообщает нам, что не десантники мы вовсе, а ленивые свиньи, что теперь он, Йохансон, нами займётся, что те из свиней, которым хочется свиньями оставаться, пусть сразу же рапорт садятся писать об увольнении, поскольку в противном случае у них есть реальный шанс отправиться на Землю в крохотном таком цинковом гробике. Крохотном, потому что хоронить нечего будет. И так далее. Я, в общем-то, не сильно удивился, за пять лет я такого добра наслушался выше крыши (немного отъехавшей за последние деньки). Зато потом Йохансон сказал нечто такое, от чего моя и так не вполне ясно соображающая (на фоне очередного возлияния в компании с сержантом Безенчуком) головушка окончательно отказалась адекватно воспринимать происходящее. С 16 октября для поднятия боевого духа все бойцы в обязательном порядке начнут упражняться для отработки приёмов выживания в экстремальных ситуациях с помощью виртуального тренажёра. Каждому выдана титановая коробочка, в которой находится микрочип - электронный ключ для подключения к терминалу центрального компьютера базы. Для тех удальцов, кто справится с прохождением тренировочной программы в сокращённые сроки, опередив остальных, предполагается поощрение - внеочередной отпуск на родную планету, на четырнадцать дней, и благодарность, занесённая в личное дело. На время тренировок патрулирование отменяется. Свиней, кинувшихся строчить рапорт об увольнении, не оказалось, с криком "Банзай!" двести мордоворотов побежали к свободным терминалам. Первое впечатление от знакомства с программой - полное убожество. Сначала на экране появилась физиономия упитанного молодого человека, который представился, как один из разработчиков данного тренинга. Он рассказал, что основой послужила культовая в прошлом компьютерная игра, поэтому от неё современная версия унаследовала название - DOOM. Разработчики, продолжил он, пытались соблюсти традиции создателей первых версий, многое сохранено в первозданном виде, пришлось чуть-чуть поработать с графическим движком, а архитектуру уровней, например, они вообще не меняли. Действительно - очень похоже на старинную компьютерную игру. Стандартный набор оружия - пистолет, шотган, автомат, миниган и гранаты. Вроде бы обещали по ходу разнообразить арсенал, но хватает и этого. Монстры довольно заурядные, интеллекта - кот наплакал. Лезут сотнями под огонь и гибнут пачками. Графика, правда, впечатляет, но в Академии, бывало, занимались на полигоне в специальных костюмах виртуальной реальности с полным эффектом присутствия, а тут просто плоская поверхность монитора. Тоска зелёная. Но надо - значит, надо. Скорей бы пройти и забыть, как страшный сон.

25 октября.
Клятвенно обещал себе вернуться к дневниковым записям, но некогда, некогда... Завис на каком-то затраханном уровне, где внезапно вырубается освещение и со всех сторон начинает валить всякая нечисть. По дьявольской задумке разработчиков тренажёра персонаж может держать в руках что-то одно - либо оружие, либо фонарик. А фонариком сильно не повоюешь. Не спал трое суток, забыл уже, когда ел в последний раз, укладываю монстра одного за другим, но последний из оставшихся добирается до меня и... Снова любуюсь на надпись в левом верхнем углу экрана: "Загрузка". У Безенчука дела чуть получше, не спит, правда, больше недели, зато сильно оторвался от всех, если у кого и есть шанс одолеть хитрую программу, так это у сержанта. Нюх у него, что ли. Все секреты с аптечками, амуницией находит с первого раза, он сам смеётся и говорит, что запасливый хохол нигде не пропадёт, и я ему, надо признаться, верю. Безоговорочно. Всё, хватит отлынивать, пора к монитору. Решено, забрасываю гранатами, а потом из минигана, вкруговую, до последнего патрона, а дальше - куда кривая выведет. Загрузка...
2 ноября.
Теряю последние остатки самообладания, сегодня один из макаронников в столовой закатил глаза, вывалил синий прокусанный язык, вытянул руки с растопыренными пальцами и, глухо урча, двинулся на меня. То ли хотел пошутить, то ли, в самом деле - сбрендил... Я, не меняясь в лице, вытащил из-за спины табельный шотган и хладнокровно пристрелил его. Происходило это при большом стечении народа - как раз было время обеда, а рано или поздно есть всё-таки надо, деваться некуда, пришлёпали даже такие отморозки, как мы с Безенчуком. Все громко смеялись, особенно сержант, он тут же приволок откуда-то бензопилу (сказал, что ещё от деда досталась), распилил бренные останки на несколько частей и засунул в мусоросжигатель. Оставил только голову, сказал, что хочет сделать из неё пепельницу. Не перестаю удивляться практической смётке уроженца Хохляндии, вот стервец, из любого пустяка способен личную выгоду поиметь. После обеда прошёл ещё два уровня, обошёл всех, даже Безенчука. Тот с досады даже зубами заскрипел, ничего, ему полезно, не будет зазнаваться. Загрузка...
3 декабря.
Чем дальше, тем любопытственней! С полчаса назад прибежал один из негритосов, заявил, что рядовой Пауэр приковал себя к терминалу и палит во всё, что движется, прикончил уже с десяток несчастных техников, которые были поблизости, и двух зазевавшихся сослуживцев. Самое скверное, что если верить перепуганному америкашке, то у ног сбесившегося придурка стоит ящик с осколочными гранатами. Безенчук извлёк свою бензопилу и направился к выходу. Только что вернулся. Довольный! Весь забрызган кровью, жмурится от счастья как кот, нажравшийся сметаны. На вопросы о том, как ему удалось отцепить безумца от компьютера, ничего не отвечает, молчит и улыбается, загадочно так... Странный всё-таки тип этот сержант. Ненадолго выключил свой монитор - устали гляделки. В потускневшем экране увидел своё отражение - щёки ввалились, глаза запали, но горят огнём неугасимым. Надо бы сходить, перекусить, да поспать беспробудным сном суток несколько, да искупаться, наконец, что ли. А то дух стоит такой, что с непривычки, пожалуй, задохнёшься. Впрочем... Да и хрен с ним! Загрузка!
25 декабря.
Что происходит? В казарме одни трупы. В коридоре увидел изуродованного техника, он силился мне что-то сказать, но у него было пробито лёгкое, он просто шипел, как спущенная шина. Потом затих. Везде кровь - на стенах, потолке. Вчера Безенчук, прикончив что-то когтистое с двумя головами, настырно пытающееся помешать ему одолеть очередной уровень, сказал, что с него хватит, он собирается разыскать командора Йохансона и задать ему пару вопросов. Взял свою верную бензопилу, автомат и два ящика с гранатами. Через несколько часов прогремел взрыв, тряхануло так, что я кубарем покатился. Нацепил бронежилет, проверил автомат и шотган, взял патронов побольше, сколько смог унести. Всю ночь пытался пробиться к штабу, но наткнулся на шквальный огонь. Такое впечатление, что каждый обитатель космобазы, способный держать в руках оружие, счёл своим долгом палить во всё, что движется. Сегодня утром вышел к Альфа-лаборатории. Всё, что от неё осталось - это пара гектаров искромсанных металлических переборок, неподалёку обнаружил закопченную бензопилу и обгорелые лохмотья форменного комбинезона. Бедняга Безенчук! Надеюсь, он обрёл свою Валгаллу, или что там у них, у хохлов. Но я позабочусь о том, чтобы ему было там нескучно, пусть полюбуется, как я разнесу этот крысиный лабиринт! Где же Йохансон? Собрал всю волю в кулак, соорудил курган из обломков аппаратуры, на пластиковой плите штыком нацарапал: "Сержант Безенчук". Ах, какой самогон он варил...Неподалёку открытый ящик с гранатами, забрал из него оставшиеся четыре штуки, сейчас двинусь дальше. Интересно, суждено ли мне сделать ещё одну запись в этом дневнике?


29 декабря.
Повезло. До сих пор жив, хотя не знаю - стоит ли радоваться этому обстоятельству? Со всех сторон валом валит всякая нечисть, каждый патрон на счету, постылые концентраты не лезут в глотку, у меня уже просто не осталось сил. К тому же ещё невесть что мерещится. Только что по коридору пробежал маленький, даже для японца, каковым он являлся, человек в маскарадном костюме овцы. Мастерски подражая жалобному блеянью, японец зигзагами бежал от стены к стене, передвигался он с трудом, так как ему сильно мешало огромных размеров мужское достоинство, которое болталось между ног. Я дождался, пока он поравняется со мной, и встретил его крупной картечью из шотгана. От человечка остались только большие овечьи уши, которые прилипли к переборке. Хорошо-то как, господи... Не знаю, связано ли это как-то, но сегодня ночью, когда я отыскал более-менее надёжное укрытие и задремал, мне приснился очень странный сон. Будто бы я в помещении, напоминающем бесконечные коридоры марсианской космобазы, лицом к стенке безмолвной шеренгой стоят люди, я подхожу сзади и стреляю из пистолета поочерёдно каждому в затылок. Причём следующий всякий раз оказывается меньше предыдущего. Двенадцать выстрелов - и обойма опустела, вставил полную, передёрнул затвор, ещё один выстрел, тело валится мешком на металлический пол. Рядышком за столиком, закинув ногу за ногу, сидит командор Йохансон и благосклонно так кивает. Когда очередная жертва уже едва достаёт мне до пояса, Йохансон театральным жестом вскидывает руки, закатывает глаза и кричит: "Не верю! Не верю! Кто так стреляет? Кто вас учил так стрелять? Дайте мне, я сейчас покажу, как это делается!". Глянь, а это уже и не командор, а злобный тролль из какой-то давно забытой детской сказки с карикатурной непропорционально большой головой на маленьком, скрюченном тельце, ушами-лопухами и глазами-блюдцами. Судорожно нашариваю за спиной притороченный там автомат, но в следующее мгновение на месте тролля оказывается мамочка, такая же, какой я её запомнил перед отъездом в Академию. В кухонном переднике, улыбается так же ласково, только почему-то размахивает здоровенным остро отточенным топором и повторяет: "Не надо, сынок, в компьютерные игры играть, от них тупеют...". Ну, я как-то увернулся от топора, перекатился через голову назад, выдернул, наконец, автомат. Нажал на курок, сухой щелчок... Осечка, блин! Проснулся весь в холодном поту. Казалось бы - сон, ерунда, но когда глаза продрал, выяснилось, что у меня в руке зажата сломанная игрушка, голый пупс с оторванной головой. Помнится, в детстве что-то подобное я сотворил с сестрёнкиной куклой. Но откуда ей взяться здесь, за несколько миллионов километров от родного дома? Всё дело в том, что я, похоже, того. Сбрендил. Я не то, чтобы расстроен этим обстоятельством, скорее даже, наверное, рад. Будь я нормальным, мне было бы куда как труднее в создавшихся обстоятельствах. Тем не менее, ряд вопросов не даёт покоя моему спятившему сознанию. Где я? Вопрос не столь праздный, как может показаться. Разглядывая раскуроченный пульт управления шлюзовой дверью, обратил внимание на одну интересную особенность - только верхняя панель была металлической, две боковые были грубой подделкой - из оклеенной фольгой фанеры. Да и лампочки, мигающие в непонятной последовательности после нажатия на кнопки пульта, явно вынуты из гирлянды для рождественской ёлочки. Кроме небольшого аккумулятора, пучка проводов и плоской коробочки прерывателя (видимо, от той же гирлянды) внутри ничего не было, никакой электронной начинки. Бутафория, чёрт бы её побрал. Шлюзовая дверь, как выяснилось, была нарисована на пластиковой плёнке, под которой находилась бетонная стена. И это космическая база? Это мышеловка без входа и выхода, западня для таких идиотов, как я. Второй вопрос, не менее, а то и более важный, кто же, собственно, я. Космодесантник, родился в 2022 году, учился в школе, поступил в Академию, закончил с отличием... А как меня зовут? Как зовут мать и сестру? Где я родился и вырос? На груди висит металлическая бляшка на тонкой цепочке, на ней выгравирован идентификационный номер: "2078645638". На обратной стороне нацарапано: "Йохансон". Какое отношение это имеет ко мне? Быть может моя фамилия Йохансон? При попытке вспомнить хоть что-то начинает дико болеть голова. Словно кто-то аккуратно так, десертной ложечкой, поковырялся в мозгах, вынул из них всё, что представляло интерес, оставив только рефлексы, необходимые для выживания. Я должен понять, для чего я здесь, тогда станет понятно, как отсюда выбраться. Для этого мне необходимо знать, кто я. Хватит бездельничать, я собираюсь идти дальше, пройти свой путь до конца. В коммуникаторе практически разрядилась батарея, буду экономить, к дневнику вернусь, если только сумею разузнать что-то путное.
Наверное, Новый Год.
Господи, как я мог думать, что я спятил, наоборот, более ясно я не мыслил никогда ещё в своей жизни. Сегодня с утра по селекторной связи через каждые полчаса знакомый тихий, бесцветный голос сообщает, что эксперимент закончен, что все участники должны собраться у входа в штаб космодесантников для прохождения медосмотра. Я прокрался по вентиляционным шахтам к указанному месту сбора. Через решётку хорошо видно было, как прямо подо мной, в ярко освещённом зале, в окружении пары десятков офицеров медслужбы и взвода вооружённых до зубов охранников стоял командор Йохансон, методично долдонил в микрофон то же самое сообщение. Рядом с ним стоял сержант Безенчук, он прислушивался к каждому слову, кивал в такт и улыбался. Вся правая сторона лица у него обуглена, поэтому улыбка у него кривая и какая-то безжизненная, что ли. Я не верю Йохансону, не верю Безенчуку. Не хочу возвращаться в их стерильный, в высшей степени благоустроенный рай с ангелами-хранителями в виде волосатых санитаров. Меня вполне устраивает роль безмозглого придатка к автомату, пусть волнует меня только одно - успею ли я нажать в следующий момент на курок или нет. Даже если вернусь, ведь я уже никогда не стану прежним, не так ли, командор? Ведь вы этого хотели, я знаю. Я где-то читал, что давным-давно люди придумали способ борьбы с крысами. Ловцы крыс собирали несчастных животных в одну большую клетку, не давали ни еды, ни питья. Спустя определённое время оставалась только одна крыса, её называли крыса-истребитель. Оставалось только отпустить эту зверюшку на волю и поголовье грызунов сразу же резко шло на убыль. Никто ведь не заставлял эту крысу охотиться на своих собратьев, она это делала лишь потому, что ей НРАВИЛОСЬ убивать своих сородичей. Доктор Моро, помнится, на занятиях объяснял нам, что эволюция создала специальный предохранитель в мозгах, что бы предупредить уничтожение представителей собственного вида, эдакий барьер, переступить через который большинство животных не в состоянии. Даже под угрозой смерти. Но человек всегда был в некотором роде исключением, так как легко и непринуждённо через барьер мог перешагнуть. Конечно, не всякий человек. Да и тот, кто способен был на такой шаг, обычно находился под гнётом обстоятельств. Чтобы по подленькому так объяснять самому себе: "У меня же не было другого выхода!". Как я, например. Только выход был. Остаться человеком и сдохнуть. Или не сдохнуть и всё равно остаться человеком. Но я выбрал-то другой путь. Пять лет в Академии меня учили убивать, и мне это нравилось. Нам твердили, что мы будем защитниками, но учили нас не защищать, а уничтожать противника. Причём условный противник не был каким-нибудь абстрактным осьминогом, а вполне конкретным человекоподобным с двумя руками, двумя ногами. Почему крыса становится истребителем? Не потому, что она умнее или сильнее остальных. Потому что первая отбрасывает эволюционные ограничения и начинает делать то, о чём всегда мечтала - пожирать своих сородичей. Если я всё-таки вернусь в мир людей, и мне позволят стать добропорядочным гражданином, ручной крысой командора, разрешат бегать на коротком поводке для исполнения мелких капризов хозяина, зубки, скажем, поточить о чью-нибудь шейку, на что это будет похоже? Из глаз моих, как из смотровой щели будет всё время смотреть нелюдь, каковым я стал. Будет принюхиваться, облизываться и ждать своего часа. И однажды ручная крыса сорвётся с поводка и тогда... Кто знает, чем дело обернётся. Но я так думаю, что тогда кое-кто горько пожалеет, что разбудил в моей груди кровавого Молоха. Я не хочу такого исхода, я лучше останусь здесь. Прекрасно понимаю, что бесконечно продолжаться охота за мной не будет, рано или поздно меня найдут. Да и хрен с ним. Как странно, ведь даже превратившись из охотника в жертву, я всё равно послужу дьявольским планам Йохансона. Для его чёрно-белого мирка нужны друзья и враги, переходя в разряд врагов, самим фактом своего существования я стану оправдывать его деятельность. Зато, если повезёт, я сильно прорежу ряды его ручных крыс. И на том спасибо. Смерти я не боюсь, лишь одна мысль не даёт мне покоя. А вдруг там, за порогом, меня ожидает до боли знакомая, быстро увеличивающаяся, жёлтая полоска индикатора и надпись: "Загрузка"...


Вострокнутов В.Ю.


"Intellect technologys."

Уничтожить! Надо всё разломать. Они сводят меня с ума. Это заговор против людей.
Конец света - когда твой дом становится тюрьмой, пыточной камерой купленной тобой же для себя.
- Срок годности йогурта прошёл. Выбросьте его, во избежании пищевых отравлений, - закричал холодильник, стоило мне только приблизится к нему.
А-а-а! Прогресс, технологии, это придумали шизофреники! Чтобы сделать такими же психами и всех остальных. Кошмарные 2010-е!
- Не буду! Я хочу отравить им соседскую собаку. - отвечаю я.
- Нельзя так поступать. Нельзя издеваться над четверолапыми братьями. - Поучительным тоном щебечет он.
- Это моё дело.
Как я хочу его поменять. Только другого ведь не куплю. Потому что другие - они ничем не отличаются. Они такие же назойливые и с голосовыми функциями.
Но бытовая техника это ещё что... Вот к компьютеру я вообще стараюсь не подходить.
- Вам звонила мать и просила, чтобы вы срочно перезвонили. - Орёт из спальни телефон. - Срочно перезвоните ей. Она сказала, что это важно... Срочно! Срочно!
Важно, ага. Снова скажет, что мне необходимо приехать к ней домой и полить цветы или что-нибудь в этом роде. Сама же в отпуске, греется у моря и от нечего делать раздаёт ценные указания.
К ней в квартиру я вообще заглядывать боюсь. Она-то находит со всей этой техникой общий язык. Разрабатывалась всё это для женщин за пятьдесят, чтобы и собеседниками были, и друзьями, и советчиками... Но мне-то зачем такое?
- Я включаю громкую связь! - наглеет телефон.
- Нет!
- Что значит "нет"? Она просила срочно перезвонить, а так как вы дома, и судя по вашему рабочему графику ещё никуда не торопитесь то... Я включаю громкую связь.
- Я сказал: никуда ты не будешь звонить!
Уничтожить. Надо всё уничтожить!.. Или убежать? Да, скрыться в джунглях.
- Старших надо уважать, - подключается к диалогу микроволновая печь.
Я не выдержал:
- Да что ты знаешь о уважении? Вы то все, меня уважаете? Скажите! Вы, бездушные механизмы, которых научили говорить, но не научили, что человек должен сам принимать решения. Советчики хреновы.
- Уважаем, уважаем... Уважаем, - хор голосов затопил кухню.
И замолчали...
Я стоял у кухонного стола, наслаждаясь тишиной. Слушал... Своё частое дыхание. Иногда это настолько приятно и настолько же забыто. Уже и не помню, когда я так вот наслаждался.
Десять секунд рая. А после по всему дому раздался утробный крик туалета:
- Алярм! - Немецкого туалета, с локализацией уровня подпольных переводчиков. - Вниманиё! Вы бросилы в тулет презерватив. Вынте эго пожалуйста оттудаго, иначе это грозит вам забиением сточных трубъ.
- Пошёл вон! Мой дом, куда хочу, туда и бросаю!
- Йогурт испортился... - начал заново свою песню холодильник.
- Замолчи!
И он замолчал. Я даже удивился.
Во входную дверь позвонили.
- Кто там? - направляясь к входной двери поинтересовался я.
- Это Катерина, - сообщила охранная система.
- Впустить.
На пороге стояла русоволосая девушка, в пятнистом, под леопарда, плаще из спандекса и круглой шлапке. В руках она держала сумочку, по цветовой гамме под цвет одежды. Стройная и улыбчивая.
- Рад меня видеть? - игриво улыбаясь спросила она.
Вместо ответа я нежно обнял её и мы поцеловались... Как же я по ней соскучился. Тонкие брови, большие глаза, и эта фигура...
Я почувствовал, как во мне просыпается желание.
Мы месяц не виделись. Она ездила к своим родственникам в Москву и вот вернулась...
Я крепко прижал девушку к себе, продолжая своими губами стирать невкусную помаду с её губ.
Как удобно, что спальня находится совсем рядом с прихожей.
Мы завалились на кровать, всё так же страстно обнимаясь. Наши губы не отрывались друг от друга...
Плащ полетел на пол, а за ним и сумочка вместе со шляпкой; вязаный свитер, джинсы... мои, её. Когда же мы остались в одном лишь нижнем белье, учтивая интеллектуальная кровать сообщила:
- Не забывайте пользоваться презервативами во время занятий любовью, во избежании...
- Кстати о презерватывах, - бесцеремонно перебил кровать туалет, - вынте пжалуйста презерватив из туалэта. Еслы ви не выполныте этой операции...
Катерина оттолкнула меня прерывая наш затянувшийся поцелуй.
- Я не поняла, что за презервативы?
- Кать, - начал было я.
- Нет, ну ты посмотри на него, любимая девушка за порог, а он сразу блядовать.
Сейчас будет беда.
- Катя, это не я ими пользовался, - старался как мог.
- Да рассказывай мне. Вот вы какие мужики! Все, все поголовно одинаковые.
Она встала с кровати и начала одеваться, от злости пиная мои тапочки.
- Нет, я тебя любила. Да, любила. Откуда же я знала, что ты такой. Сколько раз обжигалась. Надеялась на то, что ты лучше остальных. Наивная? Да. Но это плюс. Где ты ещё найдёшь такую? Другой такой нет. А ты... Использовал! Как половую тряпку, который вытерли пол и бросили где-нибудь в углу...
Она подняла с пола сумочку.
- Видеть тебя больше не хочу, - выходя из дому бросила она.
"Умные технологии - хорошие технологии" - из какой-то рекламы.
- Не хорошо обманывать девушек. Они - это самое прекрасное, что есть на свете, - утробным голосом, прошептала система освещения.
- Замолчи! Отстань от меня. Вы мне всю жизнь испортили! Уничтожить. Выключить...
- Неверно сформулированная команда.
От злости руки дрожали, так и хотелось что-нибудь разбить.
Я лежал на кровати, уставившись в экран телевизора на потолке.
- Включить телевизор. Третий канал. - Может быть так я немного расслаблюсь.
- Вы не можете смотреть видео, так как завтра вам в пять утра вставать на работу. Вам необходимо поспать не менее чем девять часов и восемь минут, так было сказано в последних ваших анализах.
- Ну и хрен с тобой.
Я направился на кухню. Белый прямоугольный шкафчик с жидкокристаллической панелью на дверце - лекарственный шкаф, ваш домашний доктор, затянул:
- У вас нервный срыв. Обратитесь к врачу. Иначе всё это грозит вам депрессией, отсутствием интереса к работе, увольнением, пьянству... И в конечном итоге вы можете покончить жизнь самоубийством.
Ну и чушь.
- Сам разберусь. - рявкнул я на "добрый" шкаф.
- Первое правило здоровья: никогда не занимайтесь самолечением.
- Да пошел ты!
Но он не пошёл, просто посчитал себя умнее и решил не продолжать дальше этого диалога... Пока.
Коричневые бутылки пива смотрели на меня из холодильника одобрительно, словно радуясь.
Стоило только потянуться за одной из них, как белое чудо охладительной техники снова подало голос:
- Будите доставать пиво, захватите йогурт.
Пить сразу перехотелось. Всё перехотелось! Даже жить.
- Позвоните матери!
- Мне завтра рано вставать. - Как телевизор смотреть, так нельзя, а как звонить - пожалуйста.
- Диалог не должен отнять у вас много сил и времени в отличие от просмотра телевизора, - словно читая мысли запротестовал Телефон.
- Не буду!
- Я включаю громкую связь.
- Нет!
- А я всё равно это сделаю...
Вот сука.
Дом оглушил морской рёв, а за ним и рёв пьяной женщины:
- Ты почему не отвечал на мои звонки?
- Я был занят, - как можно более устало пробормотал я.
- Нет, ну что за неуважение к матери.
- Ладно, что ты хотела мне сказать?
Где-то далеко послышались шальные крики отдыхающих, - бархатный сезон в полном разгаре.
- Съезди ко мне домой, и полей цветы. А то они засохнут. Да, и поговори с моим компьютером, он не может жить без общения.
- Что... - она положила трубку раньше чем я успел закончить.
Идиотизм. "Поговори с моим компьютером", - это же не попугай. Почему я должен говорить с этой хреновой техникой.
- Я закажу такси, завтра на пять. - решил за меня Телефон.
- Никуда не поеду!
- А как же бедные зелёные цветочки? - Обиженно выпалила Микроволновая печь.
Нет, не могу так больше. Надо что-то сделать. Люди утопают в технологических собеседниках. Эти сволочи хозяйничают по дому, дают советы что и как необходимо делать. Бред! Полнейший! За уши притянутый.
- Вы выкинете йогурт, или мне его на пол извлечь? - Белый монстр похоже вообще обалдел.
- Не забудьте вытащыть из туалета презерватив...
- Кстати, еда уже остывать начала, - подхватила электронное пение приборов микроволновка.
- Пошла вон! Пошли вы все вон.
Уничтожить. Нет, не разломать, это слишком просто... Нечто особенное. То, что их унизит, заставит подумать над своими словами... Хотя что я такое несу?!
Я потянулся к чёрной и жутко старой коробке электросчётчика, - слава Богу он не умеет разговаривать.
Тумблер пробок громко щёлкнул, погружая жилище в непроглядный мрак... и тишину.
А где-то внизу, сосед орал на свой умный и очень книжный шкаф...
Хорошие технологии - мёртвые технологии.
Я на ощупь двинулся в сторону туалета. Надо, таки, вытащить этот чёртов презерватив.



Лопырев А.