«Сынок, всем пофигу, что умеет твой сотовый. Ты его не изобрел, ты его только купил. Это любой дурак может».

Далее...



«Малыш заговорит, когда заговорит, расслабься. Не то чтоб он знал лекарство от рака и отказывался поделиться информацией».


«Ты слишком много переживаешь. На вот, съешь… Что? Нет, я без понятия, станет ли тебе лучше от этого. Просто я слишком много пожарил».


«Ага, понял, когда я включаю кран в кухне, то в душе на тебя льется кипяток. Нет, я не обещаю, что не буду так больше делать, я говорю, что сам принцип понял».


«Я просто хочу тишины… Господи, это не значит, что я тебя не люблю. Это значит, что сейчас я люблю тишину больше».


«Та женщина — сексуальна… Ты не ее уровня? Сынок, позволь женщине решить, почему она не будет с тобой спать, не придумывай за нее».


«Мы можем поговорить позже? Новости передают… Слушай, если у тебя туберкулез, за полчаса ничего не изменится, господи боже…».


«Помнишь, как ты смеялся надо мной, когда я полысел? Нет, я не собираюсь шутить по этому поводу. Я дам твоему зеркалу это сделать».


«Нет, ты не можешь одолжить мою футболку. Как насчет того, чтобы постирать свои вещи вместо того, чтобы стоять там с шокированным видом?»


«Нет, я не пессимист. В какой-то момент мир гадит на каждого. Делать вид, что он не гадит — быть идиотом, а не оптимистом».


«Ты все драматизируешь. Все, что у тебя есть — это телевизор и надувной матрас. Я бы не назвал это «есть, что терять».