Эпиграф:

Чего у нас только может не быть? Чего не захочешь, того и может не быть!
(Михаил Жванецкий).

В советское время гулял такой анекдот. Сын купца Елисеева, живший за бугром, приехал в Москву. Решил посетить папин, Елисеевский гастроном. — Да… Все как при папе. Тот же хрусталь, те же зеркала, те же люстры, те же прилавки… Только тут вот стоял бочонок с паюсной икрой, тут – бочонок с красной икрой, тут вот балыки лежали… Обращаясь к продавцу: — «Уважаемый господин, не подскажете, кому все это мешало»?…

Далее...



И кому все это мешало в Эстонии? – захотелось спросить умного человека. Поэтому напрячь память и кое-что вспомнить я попросил кандидата экономических наук Николая Анатольевича Куташова, которому, и правда, есть что вспомнить.

- Уточним ваши «этапы большого пути». Итак…

— Давайте. 1989 год – начало 90-х. Я был генеральным директором Ордена Октябрьской революции Производственного объединения «Сланцехим» имени В.И. Ленина. До этого был заведующим лабораторией технико-экономических исследований и перспектив развития единственного в мире Научно-исследовательского Института сланца, который работал в Кохтла-Ярве. После «Сланцехима» был генеральным директором АО «Нитроферт», в которое был преобразован завод минеральных удобрений «Сланцехима». Потом работал советником председателя правления сланцехимического предприятия в Кивиыли.



— Что там про политику и экономику говорилось, что там «концентрированное»?

— Политика есть концентрированное выражение экономики. Владимир Ильич Ленин.

- И куда все это делось, из того, что вы перечислили? Как это «сконцентрировалось»?

— ПО «Сланцехим» разделился, кажется, на восемнадцать частей. Образовались нынешнее АО Viru Keemia Grupp, Nitrofert, завод бензойной кислоты, и так далее. Что-то как-то существует…

— А где НИИ сланцев?

— Сланцевой науки теперь в Эстонии нет.

- Где логика: в Эстонском сланцевом бассейне исчезла сланцевая наука?

— Естественно, это не логично. Это соотносится с возможностями. Страна не может содержать науку. Аплодируем внедрению «новых» технологий, а технологии-то на уровне 44-го года прошлого века.

— По поводу науки: экономика, говорят, тоже наука. И что мы видим по телевидению? Состояние экономики анализируют одни и те же ученые: Ханон Зелихович Барабанер и Владимир Леонтьевич Вайнгорт – люди, которым уже далеко «за…». А, что, больше никого из экономистов в Эстонии нет?

— Экономической науки тоже нет.

— Как это, нет? Существуют же программы развития экономики страны, регионов – в частности, Ида-Вирумаа? На чей откуп все отдано?

— Я так понимаю: получают директивы из Евросоюза, четко берут под козырек и выполняют ценные указания вышестоящих органов. Повторяю – нет ни сланцевой, ни экономической науки.


— Могут сказать, мол Куташов – злопамятный человек. Вспомним продолжение пословицы «Кто старое помянет, тому глаз вон»: «А кто забудет – тому оба». Вот и вспомните, пожалуйста, как это было. Я имею в виду приватизацию. Например, цеха бензойной кислоты?

— Чего тут вспоминать? Я – участник этого процесса. У меня были полномочия «Лентрансгаза» — подразделения «Газпрома», который был хозяином «Нитроферта». Мне был поставлен лимит на покупку – не более 22 миллионов долларов. Потом узнал, что мое предложение даже не рассматривалось, а создали совместное предприятие, куда американцы якобы вложили 18 миллионов эстонских крон.

— И что они сделали первым делом?

— Они оттуда вывезли весь архив и всю уникальную технологию производства бензойной кислоты – консерванта кормов и пищевых продуктов. Это великолепный и дорогой химический продут. У них закрылся завод в Чикаго, и им надо было построить новый. Они всю документацию вывезли из Эстонии, фактически, получив даром.

- Николай Анатольевич, в свое время американцы хотели купить Нарвские электростанции, поставив условие, что купят в комплексе, вместе с «Эстонсланцем». Даже уже объединили энергетические предприятия с горнодобывающими под эгидой «Ээсти Энергия». От приватизации иностранцами отрасль спасли Эдгар Сависаар и тогдашний руководитель «Эстонсланца» Мати Йостов. А, что было бы, если б такая приватизация состоялась?

— А ничего бы не было.

— В каком смысле? Ничего страшного или ничего своего?

— А понимайте, как хотите. Но отрасль в таком случае ждала гибель.

- А как понимать «непатриотичное» утверждение эстонского литератора Яна Каплинского, что Эстонии при сближении с Россией было бы лучше?

— А вы знаете, например, что из России в Эстонию проложены три газопровода. То есть, мы имеем три ветки с трех сторон на такую маленькую страну. Вот и думайте. А российский рынок, которого у Эстонии теперь нет, мог бы стать спасательным кругом экономики.

baltnews.ee