То, что мир живет в условиях яростной информационной войны, известно, наверно, всем. Но, пожалуй, далеко не все задумываются о том, что же с удивительной легкостью формирует фронты этой войны.

Об этом, о свободе слова, об идеальной для Эстонии модели существования, а также о том, как русским и эстонцам преодолеть междоусобицу – разговор с преподавателем Таллиннского университета культурологом Линнаром Приймяги.

Далее...



Давайте начнем с темы использования политтехнологий в наших СМИ.

Эстонские политики стали противопоставлять журналистике пропаганду. Мол, Таллиннское телевидение – не журналистика, а пропаганда. Российское информационное агентство — не журналистика, а пропаганда. Но ведь и то, что лежит за пределами перечисленных СМИ и называется у нас журналистикой, более или менее открыто занимается пропагандой.

Примеров много. Приведу только один, отражающий прием, который называется тихой демонизацией в форме косвенных обвинений.


Недавно обнаружились панамские документы. Эстонская пресса представила их общественности. Один из новостных порталов отметился заголовком „Miljoneid dokumente hõlmav andmeleke paljastab maailma juhtide salajased varad“ («Охватывающая миллионы документов утечка данных раскрывает тайное имущество мировых лидеров»). Под заголовком – фото Путина, хотя его имени во всем материале нет.

Рядом, на том же портале, была опубликована статья „Massiivne andmeleke: Putini lähikond kuulub planeedi rikkaimate inimeste sekka“ («Массивная утечка данных: приближенные Путина принадлежат к богатейшим людям планеты». И опять фотография Путина, хотя речь в материале идет о других деятелях.

Публикацию газеты Äripäev „Panama leke: Savisaare rahastaja peidus Seišellidel” («Панамская утечка: человек, финансирующий Сависаара, прячется на Сейшелах») сопровождает снимок Сависаара, точнее, его «волосатых рук».
Разве при одном только взгляде на все эти статьи не понятно, кто преступник? Это так называемая непропаганда.


Как вы определили бы масштаб этого явления?

Нельзя определить, у нас нет мерки. И нечем измерять. Во всяком случае – это не по моей части.


Что скажете по поводу свободы слова и свободы прессы в нашей стране?

Как мы знаем по определению, свобода — осознанная необходимость. Свобода означает самоограничение по необходимости. В этой связи появилось новое понятие политической корректности, которая затрагивает не только манеру выражения, но и манеру политического мышления.

Мера измерения свободы слова – разнообразие выражаемых в обществе мнений. Политическое мышление в унисон – цель пропаганды в пропагандистском обществе. Свобода слова там – это вывеска.

Какие разные мнения представлены в нашей ведущей прессе, можно посчитать и на пальцах. Сколько пальцев понадобится, чтобы сосчитать действительно разные мнения на актуальные политические темы? Это и есть измерение свободы слова.


В 2011 году вы сказали: «Для того, чтобы представители разных культур могли разумно общаться между собой, им нужной найти общий код — каждый должен открыть в себе некую общую часть с другим человеком. С другой стороны — партнеры должны признать и свои непреодолимые различия. Разногласия культур возникают не из-за различий в посланиях, а вследствие разночтений в кодах. Однако культурные конфликты не являются неизбежными». Как преодолеть «разночтения в кодах», которые, как я понимаю, и делают культурные конфликты неизбежными?

Цивилизация развивается по пути глобализации. Блага цивилизации – это удобства, достаток, благополучие при наименьшем собственном усилии. В этом сходятся все народы, такое нравится всем.

У нас часто звучит аргумент – жители Ида-Вирумаа не готовы уступать те блага цивилизации, которыми они пользуются в Эстонской Республике, идея отказаться от государственной принадлежности для них по этой причине неприемлема.

Однако, кроме нивелирующей цивилизации, есть и сознание принадлежности к своей уникальной культуре. Даже эстонцы чувствуют, что под натиском глобализации, точнее — американизации, их культурное самосознание слабеет и калечится.

Россия может в политическом смысле представлять себя уже не европейской, а евроазиатской страной. Но русская культура – важная часть разнообразной европейской культуры. Осознавать себя как носителя именно европейской культуры – значит, вносить свой вклад и в перспективу сохранения самобытной эстонской, а также русской культуры как фактора европейской.

Эстонский поэт начала XX века Густав Суйтс выдвинул лозунг «Будем эстонцами, но станем и европейцами!». Теперь этот призыв должен быть переформулирован: «Будем европейцами, но останемся эстонцами!». Как это могло бы быть сформулировано в отношении русскоязычного меньшинства Эстонии? «Будем неэстонцами, но останемся русскими!»? Культурное растворение в цивилизации – одинаковая опасность и для эстонцев, и для русских. Наш общий код – это код европейской культуры.


Но многие в Эстонии совершенно не готовы воспринимать, например, то, что русские – это европейцы.

Конечно, не готовы. Но мы должны понимать, что европейская культура – это не один, а множество кодов. Это культуральный полиглотизм. Мы должны быть настолько образованными, чтобы уметь читать на разных культурных языках. Надо давать людям образование.


Вы оптимист…

Именно потому и преподаю в университете. Иначе занимался бы чем-то другим.


Многие русские люди чувствуют себя здесь очень плохо из-за отношения Эстонии к России. Каким образом можно улучшить самочувствие этих людей?

Если самочувствие ухудшилось из-за межгосударственных отношений, надо устранить причину, исправить отношения между Эстонией и Россией. Исправить ошибки надлежит тем, кто эти ошибки совершил. Но какие были допущены ошибки, это следует тщательно продумать. А то мы ведь до сих пор исходим из того, что непогрешимы в наших двусторонних отношениях. Это нет так. Нужно только определить, что является ошибкой, а что – нет. И я думаю, что ошибки исправимы.


Можете ли описать, с вашей точки зрения, идеальную модель существования для Эстонии?

У каждой национальности есть своя тройка ценностей. В глубине русской души еще действительная «уваровская троица»: православие – самодержавие — народность.
У эстонцев тоже имеется такая «троица» неотступных ценностей: Isamaa –Emakeel — Koolilaps (Отечество — родной язык – школьник, образование). Если вдуматься, именно эта триада воплотилась в идее перевода всех неэстонских школ Эстонии на обучение на государственном языке. Хотя для русскоязычных детей это интеллектуально пагубно. То есть части населения мы предопределяем более низкий интеллектуальный уровень. Думаю, что в Эстонии нужно сохранить образование на русском языке.

Свои культурные ценности (Отечество — родной язык — образование) нельзя навязывать другим народам. Повторюсь – мы должны выучить культурные коды друг друга, считаться с ними. Будем жить в единой западной цивилизации, но обрабатывать сад своей культуры. Это и есть идеальная модель для Эстонии. Если продолжим оставаться хамами, в культурном смысле косноязычными, то будущего у нас нет.


Как думаете, война будет?

Мир уже некоторое время находится в преддверии войны. Это состояние холодной войны – как подготовка к «горячей».

Предсказуемость будущего резко снижается. Народы мира осваивают новые роли, новую субъектность. Активность растет. Посмотрите, что происходит в Шотландии, Испании, Венгрии, Польше, даже в Англии. Турция ведет себя непредсказуемо. А если американцы выберут своим президентом Трампа?

В европейской политике теперь появился еще один субъект — беженцы. Так что было бы неосторожным сказать, что вот-вот наступит всеобщий мир и львы станут есть сено…


Беседовала Маргарита Корнышева, советник Эстонского бюро депутата Европарламента Яны Тоом

yanatoom.ee