Работники фермы члена парламентской комиссии по делам сельской жизни Мартина Репинского переживают за животных и рассказывают о странных вещах, которые происходят на предприятии, пишет еженедельник Eesti Ekspress. NB! Опубликованные ниже фотографии не рекомендованы к просмотру впечатлительным людям! А так же не достигшим 18 лет. Мы подготовили для вас версию статьи без фотографий. Чтобы прочитать её, нажмите сюда. Далее...

”Бычков зарезали, разделали на куски, и мать Репинского Роза Николаева отвезла их куда-то в Кохтла-Ярве. Может, в магазин? Я помогал грузить их в белый микроавтобус для молока”, — рассказывает бывший тракторист фермы Олег Бронзов. Мужчина на ферме больше не работает. ”Денег нет, мы два месяца ждали зарплаты”, — говорит он.

Недалеко от фермы живет бывший полицейский Урмас Теэлахк, по словам которого, на Конью довольно часто можно наблюдать растянутые на ковше трактора или дереве освежеванные туши. Один раз другим коровам якобы пришлось даже наблюдать за процессом.

Забой крупного рогатого скота на фермах разрешен, но только в личных целях. Продавать можно только мясо умерщвленных на скотобойне животных. Европейские нормы очень четко определяют, как можно забивать животное, мясо которого пойдет на продажу, какие органы нужно удалять и как это делать. Согласно данным Департамента сельскохозяйственных регистров и информации (PRIA), за последние пять лет Репинский не забил ни одного животного в личных целях.




По словам доярки Светланы Ивановой и бывшего водителя Никиты Сахарова, часть умерших коз и забитого скота идет на корм собакам. Куда же идет остальное?

Кохтла-Ярве. Район Ахтме. Среди панельных домов виднеется серое здание с желтой вывеской ASTAR. На окне написано, что магазин торгует тортами, но, если заглянуть внутрь, то взору открывается мясной прилавок. Продавец говорит, что мясо эстонское, но более точнее происхождение назвать отказывается. Тогда журналист притворяется фермером, который хочет продать весящего пару сотен килограмм бычка и ссылается на рекомендацию с фермы Конью. ”Я таких больших не беру. Пила не справится. С Конью я обычно беру 150-килограммовых. В последний раз взял у них одного большого, и пришлось нелегко”, — сказал продавец.

Не сдержал обещания?

Покидая должность министра по делам сельской жизни, Репинский пообещал привести дела на ферме в порядок. Однако, этого не произошло. В январе из фирмы ушли четыре человека. По словам доярки, остались только мать Репинского, брат и еще трое работников. В декабре им, наконец-то, выплатили зарплату за октябрь и ноябрь.

”На ферме Конью постоянно умирают козы, — говорит Иванова. — Они болеют, у них паразиты. Особенно много умирает весной и осенью, когда рождаются козлята. К примеру, рождается 300, из них половина умирает”. По утверждению Ивановой, за козами плохо ухаживают, в целях экономии не лечат, ветеринара вызывают только в крайних случаях. Умерших животных закапывают в редколесье за хлевом. ”Брат Репинского складывал туши коз за хлевом, и я при помощи трактора хоронил их, примерно раз в месяц, — рассказывает Бронзов. — В декабре, например, сказали, что грядет проверка, и мне быстро пришлось похоронить пять или шесть коз”.

По словам специалиста Ветеринарно-пищевого департамента Кайди Касела, она за несколько дней предупреждает руководство Конью о визите. Совсем без предупреждения приехать нельзя, так как нужно быть уверенным, что на месте кто-то есть, иначе время будет потрачено впустую.

Журналисты вновь отправляются в Конью и заглядывает в находящийся за фермой перелесок, где валяются кости и повсюду видны собачьи и лисьи следы.

В случае смерти козы или коровы фермер должен вызвать ветеринара, который зафиксирует возраст умершего животного, причину смерти и возможные признаки заболевания. После этого на место вызывается действующая под эгидой Министерства по делам сельской жизни фирма по утилизации трупов Vireen. Данные фирмы точно показывают, когда с Конью вывозились трупы животных, и они сильно расходятся с данными ветеринара. Так, весной ветеринар Юри Логвинюк зафиксировал 152 смерти, а Vireen вывезла всего 165 кг отходов. Это означает, что одно животное должно было весить всего чуть более килограмма. Минувшим летом фирму не вызывали ни разу, хотя ранее это делали каждый месяц. В Vireen сказали, что Конью периодически испытывала трудности с оплатой счетов.



На ферме есть и официальное место для сбора трупов животных: старый фургон без дверей, в котором можно увидеть неприкрытые трупы, вокруг — те же самые собачьи и лисьи следы, из-под снега виднеется кусок обгоревшей кожи. Местные жители отмечают, что иногда, по вечерам, когда ветер дует со стороны фермы, до них доносится запах паленого. Согласно закону, место для сбора животных отходов должно хорошо закрываться, легко чиститься и дезинфицироваться, а также быть герметичным.










Каждое сельскохозяйственное животное должно иметь на ухе отметку с регистровым номером. У коз они красного цвета. Бирка крепится к уху животного не позднее достижения им полуторагодовалого возраста. Самим удалять отметку нельзя, даже после смерти животного, однако у лежащих в фургоне трупов бирки отсутствуют. Почему?

За поголовье, насчитывающее минимум сто коз, PRIA выплачивает пособия. У Репинского же официально насчитывается более 500 коз (по словам Логвинюка, на самом деле не более 300). Если переписать номер козы (пусть ее на самом деле уже нет в живых) на другого заводчика, то тот получит за это пособие.


Foto: Sergei Stepanov.