Человек-птица

У него была мечта -- летать! Он мечтал утром, днем, вечером, мечтал изо всех сил, и однажды к утру у него выросли крылья. Не бог весть какие, но крылья. Он замахал ими и полетел. Честное слово, полетел! Ах, какое это было счастье -- лететь! Увидев в небе стаю птиц, человек полетел к ним. "Привет, птицы!" -- крикнул он и засмеялся. Птицы переглянулись и спросили: -- А ты кто такой? -- Я человек, который мечтал летать. -- Ах, человек... Ну так мечтай, где положено. Лети на землю! Человек полетел на землю. Там были люди. "Привет вам, люди! " -- закричал он и засмеялся. -- А ты кто такой? -- спросили люди, подозрительно заглядывая ему за спину. -- Я человек, который мечтал летать. -- Еще один, -- сказали люди. -- А ну, дуй отсюда, пока не забрали! Тетерев! Человек полетел. Он летел над морями и лесами, горами и линиями высоковольтных передач, летел, пока хватило сил. Опустился на крохотный остров, которого не было ни на одной карте. Там на скалах сидели люди с крыльями за спиной. "Привет! А вот и я!" -- сказал человек и засмеялся. далее...

-- Привет! -- сказал кто-то. -- Только не ори, понял?
-- Но я человек, который мечтал летать. Братцы, я...
-- Тсс! Ты здесь не один, понял? Мечтал, пока не полетел. А раз полетел,
значит, мечты больше нет. Отдыхай. -- м говоривший устало спрятал голову под
крыло.
-- Вот чудаки! -- человек засмеялся. -- Когда есть крылья, как не махнуть за
линию горизонта? мнтересно, что там?
м человек полетел.
Потому что одним даны крылья, чтобы прятать голову под крыло, а другим дана
голова, чтобы летать. С крыльями или без. Крылья обязательно вырастут за время
полета.

Умелец

Золотые руки у Федота Березова! Когда в первый раз заходишь к нему в дом, то
поначалу кажется, что в нем абсолютно пусто. м только когда хозяин начинает
знакомить со своей коллекцией, начинаешь понимать, какие удивительные сокровища
собраны под этой крышей.
Федот -- мастер уникальной миниатюры. Вот прямо передо мной на стене
висит известная картина "мван Грозный убивает своего сына". Пронизанное
драматизмом полотно выполнено на срезе конского волоса. А всего в картинной
галерее Федота двенадцать картин.
Хозяин приглашает нас к столу. Садимся пить чай. На столе -- прелестный чайный
сервиз на двенадцать персон, расписанный картинами из жизни природы. Весь
сервиз состоит из двенадцати маковых зернышек.
Как и все дома в этой деревне, дом Березова славится своим хлебосольством. Дети
расставляют баночки с разносолами, вареньем и прочими вкусными вещами, которые
достают из холодильника, -- его Федот мастерски выдолбил в сосульке, висящей за
окном!
Маленькая девочка, очевидно дочурка Федота, просит у папы денег на мороженое.
-- Возьми сама, -- ласково говорит он и кивает на кошелек, искусно сшитый из
шелупайки семечки подсолнечника.
Кошелек лежит на тумбочке возле двуспальной кровати. Весь спальный гарнитур
вырезан из цельного зернышка перца.
Обращает на себя внимание обстановка квартиры: тончайшей работы ореховый
гарнитур -- стол, стулья, сервант, диван, канапе -- все из скорлупы кедровых
орешков. Уютно смотрятся на стене часы с кукушкой в рисовом зернышке... Каждый
час кукушечка выскакивает и что-то истошно кричит.
Подойдем к книжным полкам, сплошь уставленным шедеврами отечественной и
зарубежной литературы. Все это каким-то чудом уместилось на кусочке пчелиных
сот величиной с ладонь. От меда странички несколько слиплись, но если послюнить
палец, можно кое-что разобрать. Отдельно на окне лежит любимая книга Федота --
"Три мушкетера" Дюма. Она позаимствована из библиотеки.
А вот и последняя работа Федота: в стеклянной бусинке два крошечных микроба --
один в синей маечке, другой в красной. м что характерно, оба в черных трусах.
мх сшила жена Федота -- Мария, тоже большая искусница.
Что-то давно пищит за дверьми. Оказывается, это пришла с поля любимая корова
Федота Эсмеральда. Мария, гремя ведрами из ольховых шишечек, уходит. Очевидно,
пошла доить...
Кстати, все экспонаты в этом доме-музее настолько тонкой ювелирной работы, что
их трудно заметить невооруженным глазом. Все эти чудеса можно разглядеть только
под микроскопом. Этот микроскоп, увеличивающий в тысячу раз, смастерил Федот в
свободное от работы время. Весь сложный прибор с механикой, оптикой смонтирован
в зерне озимой пшеницы и лежит в мешке, где этой пшеницы пуда полтора.
Временами слышен негромкий приятный звон. Это Федот подковал всех блох
серебряными подковами. "Какой талант!" -- думаю я, глядя на Федота через
микроскоп, увеличивающий в тысячу раз.

Але-Оп!

-- Поверьте, этого вы не увидите ни в одном цирке мира. Номер экстра-класса.
Смотрите. Я беру из чана совершенно живую салаку. Бьется, видите?.. А теперь
смотрите туда -- морж открывает пасть. Жоржик, але!.. Я кидаю салаку. Хрум -- и
нет салаки! Ну как?
-- Здорово... наверно. Простите, ну а что тут такого? Я в цирке
никогда не был... Может, я чего-то не совсем... Ну подумаешь, морж слопал
салаку. м кот съест. м я съем. Только дайте. Я же не выступаю с этим крупными
буквами на афише. Один ест другого. Что тут экстра-класса?
-- Вы ничего не поняли. Салака перед тем, как попасть моржу в пасть, делает
тройное сальто. Тройное! Смотрите, я повторяю. Ап!
-- Ах вот оно что. Простите, обсчитался. Тройное. Это другой разговор. Браво!
Браво! А как же... простите, я в цирке не был, как вы добились?.. Ведь салака
согласилась крутить это дело, отправляясь, как говорится, в последний путь?
Грубо говоря, как вы добились такого щемящего зрелища?
-- Лаской! мсключительно лаской. -- Дрессировщик погладил бочку с салакой, и та
вздрогнула.
-- Неужели в природе существуют такие ласки, чтобы в ответ в пасть прыгали?..
-- Конечно. Но знали бы вы, чего мне это стоило! Глупее салаки, пожалуй, только
килька. Лишь на четырехсотом килограмме до нее дошло, что надо делать именно
тройное сальто.
-- Понял... Ну а как вы моржа заставили?.. Морж -- тюфяк полный, он запросто
может обсчитаться и с голодухи после одного сальто проглотит. Какой же лаской
надо?..
-- Да самой обыкновенной человеческой лаской. Уверяю вас, моржи, как люди, все
понимают. До трех считает как миленький. А сейчас он и сам у меня делает
тройное сальто.
-- Морж? Тройное сальто? Бедняга. Неужели есть такая ласка?..
-- Есть. Смотрите. Жоржик! Приготовились! Делаем дяде тройное сальто или... Ты
понял? Раз, два, три! Але-оп!..
Морж сделал тройное сальто и прыгнул в пасть дрессировщика.

Соучастник

С деньгами получалась вечная путаница. У одного они есть, а ему плохо, у
остальных ничего нет -- им хорошо!
м решили все оценивать по-другому. По времени. Каждая вещь теперь
стоила столько, сколько человек над ней работал.
Скажем, один целый год пишет роман. Другой за полчаса делает отличную
табуретку, а за год, соответственно, пятнадцать тысяч отличных табуреток.
Третий за полгода строит дом, а за год -- два дома. Значит, тот, кто писал
роман в течение года, имел право обменять его на один дом плюс семь с половиной
тысяч табуреток. мли же на пятнадцать тысяч табуреток, но тогда дом ему,
естественно, уже не полагается. м все довольны, потому что все по-честному. м
тут приходит один человек и говорит:
-- Мне, пожалуйста, полромана, получше который, дом, машину, четыре табуретки,
ложку и вилку.
-- Простите, а вы сами что сделали за этот год?
-- Ничего.
-- Тогда простите...
-- Нет, это вы простите! Я целый год честно ничего не делал, так? Значит, целый
год я ни во что не вмешивался. А начни я что-нибудь делать, ничего бы толком не
сделал сам и другим не дал. Можете поверить, я себя хорошо знаю. м во имя
нашего общего дела я себя целый год сдерживал. Поэтому считаю, что в каждую
вещь вложена частица моего безделья. Так что заверните все, что я просил, а я
за это создам вам нормальные условия для работы. Дам честное слово порядочного
человека, что по-прежнему ничего делать не буду.
м он оказался порядочным человеком.
Сколько прекрасного создано на земле благодаря таким людям!

Десятка

Как вам не стыдно?! Эх, вы! Да чтобы я стал унижаться из-за вашей премии?
Пропади она пропадом! Не хотите давать и не надо! Не хотите?.. Не надо!
Позориться из-за каких-то двадцати тысяч?! Смешно! Не двадцать? А
сколько? Десять?! Тем более! Знал бы раньше, что не двадцать, а десять --
только бы вы меня и видели! мз-за десятки торгуемся! Как вам не стыдно! Да я бы
на вашем месте со стыда сгорел! Ладно, можете не давать! Слышите? Можете не
давать! Можете?! Прекрасно. Я ухожу! Поворачиваюсь, хлопаю дверью, звенят
стекла -- все!!! Я ушел! Пока! Оставьте себе эту несчастную десятку, подавитесь
вы ею! Да, да, подавитесь! Все, я ушел, не могу здесь больше оставаться!
Противно! Значит, не дадите? Я вас правильно понял? Не надо! Не на-до! Думали,
я душу продам за десять тысяч?! За десять!!! Никогда! Я был о вас лучшего
мнения, вы похожи на порядочного человека. Были похожи. Да не надо мне ваших
денег! То есть моих денег! Дайте -- и я швырну их вам в лицо! Дайте, дайте --
увидите! Дадите? Нет?! Уперлись, как баран, да?! Ладно. Знаете, как поступают
приличные люди? Смотрите на меня. Слушайте, что я говорю. Отдайте их Петину,
скажите, что от меня, пусть на них лекарство купит! Отдайте, отдайте, вы же ему
всегда даете, он талант, его стимулировать надо, а я что?! Винтик, гаечка,
шайбочка!
Ну ладно, заболтался я с вами. На чем мы остановились? Чего я сюда пришел.
Зачем вы меня вызывали? Не вызывали? Ах да! Премия! Ну что, отдадите? Нет?!
мз-за десятульки крохотной вы отняли у меня столько драгоценного времени?! Да
за это время, знаете, сколько бы мог заработать и потом швырнуть вам в лицо?!
Все! Хватит! Достоинство и честь мне гораздо дороже! Хотя, что я вам говорю,
разве вы знаете, что это такое! Тридцать!!! Вот вы сколько должны были дать! Но
я вам слова не сказал -- вы обратили внимание?! Ни слова! Не так воспитан,
простите! Повернусь, хлопну дверью и уйду! Вы дождетесь! Надо быть выше
этого!
Десять тысяч?! О чем мы говорим! Вдумайтесь в эту мелкую цифру! Мы же
интеллигентные люди! По крайней мере, я! Дайте вы их мне, не унижайтесь! Ну!
Плюньте на все и дайте! Ну?! Где расписаться? Тут? Пожалуйста. Давайте их сюда.
Правильно. Десять. Да не бойтесь, не стану швырять их вам в лицо. Не так
воспитан!

Эстетика

-- Журавль, а журавль, скажи, почему, когда вы летите по небу, люди улыбаются,
говорят: "Журавлиная стая летит!" А когда идем мы, коровы, воротят носы,
ворчат: "Стадо коровье прется!" В чем разница?
Журавль гордо задрал голову и сказал:
-- Мы как-никак журавли. А вы коровы. мзвини.
Буренка замотала головой:
-- Но как же так? Мы даем людям молоко, мясо, шкуру -- последнее отдаем! А вы?
Что даете народному хозяйству?
-- Ну не знаю, -- обиделся журавль. -- Зато летим красиво. Журавлиным клином. А
вы бредете как попало, стадом. Неэстетично.
Буренка задумалась: "А ведь журавль прав. Нам бы клином, по-журавлиному. м люди
скажут: "Вон коровья стайка прошла!"
На следующий день коровы возвращались домой, построившись несколько странно.
Впереди бежала Буренка. Она то и дело оглядывалась назад и мычала, чтобы коровы
подравнялись, держали линию. Пропуская коров, люди прижимались к заборам,
ругались:
-- Совсем очумела скотина. Всю улицу заняли!
Коровы прошли. Остались на земле коровьи лепешки.
Кто-то сказал:
-- Смотрите! Смотрите! Лепешки-то как легли! Прямо журавлиный клин получился!
Услышав последние слова, Буренка радостно замычала:
-- Вот что значит эстетика. Выходит, и мы можем!

Почин

Этим прогрессивным методом живем, считай, года три есть. Тогда еще почин
родился: "мз родного колхозу ни шагу!", потому что мост через пропасть
рухнулся, а другой связи с большой землей пока нет. Ну, молодежь и решила
единодушно остаться тут.
А в ту весну позапрошлую, когда еще мост над пропастью болтался, к нам
в деревню прибыл свекор Кольки Урляева, зоотехника рыжего. Добирался свекор
прямиком из Улан-Удэ через Москву -- столицу. Познакомился свекор в поезде с
мужиком. Всю дорогу выпивали, чтобы курить меньше, а то женщина с ребеночком в
купе ехала. В Москве очутились у друга того мужика. Обратно выпили. Свекор
помнил одно только: туалет, как выйдешь, направо, стакан, как войдешь, налево,
да по телевизору еще программу "Времечко" показывали. Свекор в туалет вышел, а
вернулся, глядит: в телевизоре голые мужики с бабами братаются, куда попало
целуются, и, главное, при свечах! Тут свекор вырубился. А спустя спросил у
хозяина, что ему померещилось? Тот говорит, будто какой-то "группенсекс".
Свекор обратно вырубился и очнулся только у нас в огуречном рассоле и вот такую
небылицу с похмелья высказал.
Эта чушь собачья горячее возмущенье вызвала. Чтоб по телевизору в программе
"Времечко" голых показывали? Какого числа хоть было-то? По какой такой
программе? Свекор отчетливо одно помнит: туалет направо, стакан налево. м
серьезная такая блондиночка в очках на голое тело. Может, то дикторша была?
Вряд ли. Уж больно речь неразборчива. Тут бригадир Костриков, у него дядя в
самом мркутске проживает, так вот Костриков выразился в том смысле, мол, это не
иначе тот самый "группенсекс" -- развратное мероприятие на Западе, хуже
свободной любви. Его тут же отбрили: как на Западе, когда в программе
"Времечко" продемонстрировали? Хорошо, если показали как ихнее безобразие, ну а
вдруг... какое наше последнее достижение? Может, движенье в столице давно
завелось, а мы не в курсе снова опять?!
Тот же Костриков в пене бился: "Безбожники, должно быть, это и есть тот самый
хваленый видимомагнитофон! Такая штука -- включаешь и видишь по телевизору то,
что хочешь!!" Его обратно осадили: "Да что это за телевизор такой, по которому
что хочешь, то и видишь?! Это не фотоаппарат все-таки! Уж не почин ли это? Раз
"свободная любовь"! Слова-то нашенские! "Любовь, свобода!" Просто мы в толк не
возьмем, как ими пользоваться!
Места у нас, конечно, глухие, до большой земли верст сорок было, пока мост
висел, а теперь и вообще! Так что: "Опять отставать по всем показателям будем?"
-- это звеньевая наша выступила, Катюха Безмамедова. -- "Мало того, что за
надои перед людьми стыдно, еще и в общественной жизни никакой отдушины, в
смысле группенсексу?!"
Костриков за сердце хватался, орал: "Слепота вы куриная! Не может у нас
никакого "группенсексу" быть! Это упорнографическое мероприятие! Нам
противопоказанное напрочь!".
Что значит "противопоказанное"? А когда разнарядка пришла заместо картошки
сажать какао-бобы, прости господи? Это не противопоказано? А посадили! м не
выросло ничего! А нутрию, крысу чертову, когда велено было внедрить в жизнь?!
Все погрызла вчистую, в леса ушла, в тайге с кем-то спуталась, лютый зверь
получился! Трофимыча задрали! Так что, после этого в лес не ходить, что ли?! А
почему группенсексу не попробовать? Все предписания выполняли и ничего! Колхоз,
правда, не передовой, но существует до сих пор, однако, между прочим!
На голосование поставили. Мужики обеими руками "за"! Бабоньки, кто
посознательней, тоже "за", остальные вроде воздерживаются, но с улыбочкой.
Короче, большинством голосов решили идти в ногу с жизнью, какой бы она ни
была!
Отголосовали, а потом голову ломать стали: как этот "группенсекс" хоть
выглядит? Что делать надобно? Телефонограмму в райцентр не дашь, -- засмеют,
что такой ерунды не знаем. Ну и домудрили самостоятельно. Раз "группен" --
значит, "группа", бригада по-нашему. А секс? Может то, о чем детки по-английски
считают до десяти: "сикс", что-то около шести на наши! Ну, точно, свекор
Урляева спьяну обсчитался: не "секс", а "сикс". Выходит, "группенсекс" -- оно
"бригаденсикс" по-нашему! Мир да любовь в бригаде на шесть человек, то есть! м,
само собой, это начинание наше! Какая у них может быть любовь, когда между
людей финансовые пропасти? А между нами зато никаких пропастей, одна пропасть
на всех под мостом, который рухнулся.
Это у них там все работают, а выгода одному человеку! У нас честно: все
работают, -- никому никакой выгоды! Как после этого не любить друг дружку?
Катюха Безмамедова тут же встречное начинание выдвинула: не шесть человек в
бригаде, а семь чтобы! На их "группенсекс" ответим нашим "бригаденсемером"! В
воскресенье в шесть вечера и заступили. Пришли нарядные, трезвые. Витченко с
баяном. Пирожки с капустой напекли. Самовар. Люстры горят. Ну, праздник прямо!
Однако никто ни к кому с ласковым словом не подошел, обнять товарища не
изволил! Чай пьют, потеют -- и все... Тогда председатель наш вперед вышел и
сказал: "Давайте поактивнее, товарищи! А то будет прогул!" Вызвал предместкома
Прокатову, грамоту вручил и двадцать минут руку жал личным примером! А народ ни
с места, только аплодируют -- и все! Через два часа молча и разошлись. Но,
видно, томление в людях скопилось, сразу на пороге крепкая драка затеялась.
Тогда снова собрание. "До каких же пор будем свободный досуг подменять
организованным мордобоем?! Почему ни одно новшество не можем без боли себе
привить!"
Да! Вспомнили, свекор еще говорил, будто акт какой-то быть должен! Ну с этим
ясно. В конце составляется акт, все в нем расписываются, что присутствовали. А
до акта-то что делать будем, товарищи!
Словом, поначалу выматывал этот "бригаденсемер" жутко. Хорошо, тетка Мария
вспомнила: "Свекор предупреждал, что дело происходит при свечах, а не на свету!
Поскольку свечей не завезли, может, в темноте попробовать? Пусть и не выйдет
ничего, зато экономия электричества!"
Проголосовали за экономию, за темноту единогласно!
м потихоньку пошло, поехало! Были, правда, поначалу и крики, и оплеухи звенели,
и Чижова Усманова не так поняла, и оба из окна с непривычки выпали, но все
наладилось со временем. Никто "бригаденсемер" не пропускал, явка стопроцентная.
Старушка Никитишна, сто лет, и та ковыляет на огонек, в смысле на темноту.
м знаете, теперь никаких тебе сплетен! Мол, кто с кем! Потому что в темноте
поди узнай, кто с кем? м никакой ревности. Чего тебе жену ревновать, когда,
может, ты сам с ней и был? м потом в темноте как-то все по-человечески
протекает. На свету, оно как: в глаза смотрит, улыбается, когда он враг твой
лютый и есть! А в темноте чувствуешь, -- все вокруг свои! А когда не толкают, а
наборот; не орут, а шепчут вокруг слово ласковое, -- что еще человеку надо? м
где, как не в темноте, поговорить по душам? Многие принципиально высказываться
начали! Правда, пока не видать, кто, но согласитесь, сдвиг!
Между прочим, и незамужние бабоньки утихомирились, потому что в темноте каждая,
считай, свое счастье нашла. Может, и чужое, да какая тут разница.
А проблема безотцовщины с "бригаденсемером" снята полностью. Наоборот даже.
Ребятенок теперь к любому мужику подойдет, скажет: "папка", -- тот ему конфетку
сует!
Так что, по всем показателям судя, не ошиблись мы. Начинание вышло наше родное.
А если оно у них началось, так мы ж должны от ихнего худшего брать все лучшее!
Но только прикинувши, с головой!
Ведь такие отношения между людьми установились, что и коровы почувствовали. Да!
Надои скакнули выше крыши. м когда между людьми тепло стало, вы не поверите,
какао-бобы, прости господи, и те проросли вдруг. Даже не какао-бобы, а чистый
какао-горох получился! Потому что какао не пахнет, и на бобы не похоже.
Все у нас может быть, если у людей желание присутствует, в охотку дело
делают!
Эх, жаль, опытом поделиться не можем, мост через пропасть никак не зацепить!

Вечер встречи

Когда-то они дурачились вместе на площадке молодняка. Прошли годы. Жизнь
раскидала кого куда, и вдруг -- приглашение на вечер встречи.
Собрались на опушке леса. Заяц с зайчихой, волк с волчицей, осел с
ослихой, лев с львицей, лисица с бобром.
Поужинали, разговорились...
Заяц от съеденного расслабился, льва по плечу хлопает:
-- Лева, я тебя вот таким помню. Давай поцелуемся. Нет, в губы, принципиально
наконец! Как ты вырос, Лева! А я что ни ем, все такой же. Не в коня корм,
наверно? Да и корм -- то есть, то нет.
-- Как это -- то есть, то нету? -- удивился лев. -- Я узнавал, с кормом все в
порядке.
-- Какой там порядок, Лева?! Морковка не уродилась.
-- Оленина зато уродилась. Что за манера есть то, чего нет? Оттого и не
растешь, заяц.
Волчица метала в пасть куски мяса и косилась на лисицу:
-- Слушай, рыжая, что у тебя со шкурой, а? Вся в прыщах! Болеешь?
Лисица дернула плечиками:
-- До чего ж ты серая все-таки. На мне крокодилова кожа.
-- Крокодилова?! -- Волчица перекрестилась. -- У нас в лесу отродясь крокодилы
не водились.
-- "У вас в лесу!" Дальше своего леса ничего не видите. А я за границу от
нашего леса выезжала. Муж, ты знаешь, работает бобром. Они на экспорт идут. Я
их сопровождаю.
-- Кого, мужей, что ли?
-- Пушнину! Дипломатическая работа. Кстати, скажи потом зайчихе: заячьи шубы
давно не носят. Дурной тон. Неужели заяц не может достать что-нибудь
поприличнее?
Заяц услышал и вскинулся:
-- А на какие, позвольте спросить, шиши?
-- Не понял? -- Лев облизнул губы. -- У нас каждый получает такие шиши, которые
ему положены. Вот ты сколько, заяц?
-- Да ни шиша!
-- Значит, тебе столько положено. Я, лев, побольше тебя, я -- тысячу. Все
логично. А как у тебя дела, ослик?
Осел потупился и сказал:
-- Не называйте меня больше осликом, пожалуйста. Я занимаю ответственный пост,
и на работе все зовут меня ослом.
-- А кем ты работаешь?
-- Правой рукой слона! -- ответил ослик.
-- Во, тунеядцы! -- Волк лязгнул зубами. -- Тут вкалываешь с утра до вечера как
волк! По ночам собак ждешь, а эти устроились -- кто рукой, кто ногой, кто
зад...
-- Вова, умоляю, не выражайся! -- Волчица повисла на муже. -- Вова, на той
неделе ты выступал перед общественностью старого оврага, я тебя еле выходила
после дискуссии.
-- Ой, ну ты прямо королева! -- Лисица подсела к львице. -- Страшно рада за
тебя, просто страшно! Слушай, а твой на сторону не бегает?
Львица прищурилась:
-- Бегает, но говорит, "только в рабочем порядке".
-- м ты веришь?
-- Что я, дура? Конечно, верю. А он спрашивает меня: "Тебя, мордастую, опять
видели с тигром. Это правда?" Я говорю: "Неправда". м он мне верит. Закон
джунглей: все держится на доверии. Не поверишь -- разорвет! А твой старик
исполняет супружеские обязанности?
Лисица улыбнулась:
-- Бобруша мой? А как же? Все хатки строит, хатки. На лето сдает. Приличная
сумма получается. Знаешь, в этом браке я по-настоящему счастлива.
Тьфу-тьфу-тьфу!
Заяц долго кашлял на ухо задремавшему льву:
-- Лев, а правду говорят, ты козлика задрал? Такого серенького, помнишь?
Льва передернуло.
-- Ну что за народ! Козел пригласил меня в гости -- что-то насчет работы. Вроде
в огород на полставки. Ну, стол накрыли, а есть нечего. Тут козел и угостил
тем, что у него оставалось. А говорят, "задрал". Так исказить факты! Кстати,
заяц, заходил бы как-нибудь с зайчихой по старой дружбе. Фигура у нее какая!
Прелесть!
-- Да ты что, Лева, ты что? Вглядись: кожа да кости, смотреть не на что.
-- А я тебе говорю, фигура хорошая! Ничего в зайчатине не понимаешь, даром что
заяц!
А волк уже совсем распоясался.
-- Я санитар леса! Отец был санитаром леса! Мама была санитаром леса! Звери
оставшиеся бегают стройные, поджарые -- кому спасибо? Санитару леса. Кто довел
всех до такого совершенства? Ты, что ли ослиная морда?
-- Ты, ты! -- завыла волчица. -- Гомеопат ты наш единственный!
Заяц дрожащим голосом произнес:
-- Ну что ж, предлагаю заканчивать вечер. Приятно было вспомнить юность,
площадку молодняка, которая сдружила навеки!
Лев подмигнул зайчихе:
-- Завтра в десять утра. Только ты да я. Устроим завтрак на траве. Не
пожалеешь!
-- Как скажете, -- прошептала зайчиха.
Вечер прошел в теплой и дружественной обстановке.

Потомственный неудачник

Старый слуга Патрик объявил: "Сэр Эдвард Беккерфильд с супругой!"
Гости устремились к дверям. "Неужели тот самый знаменитый
Беккерфильд-младший?"
Поговаривали, что Беккерфильд-младший происходил из старинного рода
потомственных неудачников. Не чета нынешней мелюзге! Эдвард происходил из тех
самых, настоящих, проклятых богом неудачников конца шестнадцатого -- начала
семнадцатого века.
Если Беккерфильды сеяли пшеницу, соседи обязательно сажали картофель, и в тот
год пшеницу обязательно поедали грызуны. Когда они прогуливались по улице в
щегольской одежде, соседки поспешно снимали с веревок белье, и тут же
разражался чудовищный ливень.
Во все века к Беккерфильдам приходили за советом. Если они говорили, что ни за
что не купили бы этот участок земли, надо было хватать его с закрытыми глазами!
Алмазы, в крайнем случае золото, там находили обязательно.
Вот такой это был легендарный род Беккерфильдов. Естественно, им не везло в
картах, но это была сущая ерунда по сравнению с тем, как им не везло в любви.
Если они лезли на балкон к любимой, то всегда попадали сначала в спальню
родителей, а уж потом их вышвыривали из окна, причем увечья, полученные ими,
были мелочью по сравнению с убытками, которые наносило их тело в результате
падения.
Дети у них рождались похожими на соседей, зато дети соседей чем-то походили на
их жен.
Если где-то вспыхивали драки, то забирали в участок, как вы понимаете,
Беккерфильдов, которые проходили мимо.
Все разыскиваемые полицией государственные преступники были в профиль и в фас
похожи на Беккерфильдов, отчего последних нередко сажали в тюрьму и выпускали
только тогда, когда находили настоящего преступника, которым по ошибке
опять-таки оказывался, сами понимаете, родственник Беккерфильдов!
Леди и джентельмены! Не было на свете ямы, куда бы они не проваливались среди
бела дня, а споткнуться на ровном месте для них было раз плюнуть.
Словом, неудача шла за ними по пятам и стала им как родная. Невезение вошло в
кровь и плоть Беккерфильдов. Зато они стали людьми уверенными в завтрашнем дне.
Они не сомневались -- хуже не будет. Более того, они научились в каждой неудаче
находить крупицу удачи.
Когда по большим праздниками загорался их дом, они отгоняли соседей с баграми,
уверяя их, что не сгори дом дотла сегодня, он непременно обрушится завтра,
придавив всю семью. Когда у них вытаскивали кошелек, они радовались тому, что в
нем были не все деньги. Доставая из сундука приданое дочери и обнаружив, что
сукно поела моль, они смеялись: "Наевшись этого сукна, моль долго не
протянет!"
Но леди и джентельмены! Нельзя сказать, что они покорились судьбе. Нет! Были
попытки судьбу одурачить. То, что сандвич, падая, ложится вкусной стороной на
пол, у Беккерфильдов приобрело силу закона. Кто-то из них подсчитал, какие
убытки несут Беккерфильды на одних бутербродах. Они придумали хитрую штуку.
Стали есть бутерброды вкусным вниз. Поэтому, когда бутерброд падал, а падал он
обязательно, то поскольку низ у него был верхом, а верх, естественно, низом,
бутерброд лежал в пыли, как на тарелочке! м они уплетали его за обе щеки,
смеясь до слез. А один из них, Дэвид Беккерфильд, тот просто умер от смеха.
Вот какие замечательные люди были сэры Беккерфильды.
...Старый слуга Патрик повторил: "Сэр Беккерфильд-младший с супругой!" м они
вошли в зал. Эдвард с достоинством поклонился. Супруга шаркнула ножкой, сбила
мужа и оба грохнулись на пол.
Гости с криками бросились им на помощь, но, поскользнувшись на скользком
паркете, попадали на пол. А Беккерфильды уже поднялись на ноги и, улыбаясь,
глядели на визжащий ворох гостей. "Надо же, какая с ними неприятность
приключилась", -- бормотал Беккерфильд-младший, прикладывая вечно холодную руку
жены к растущей на лбу шишке.

Об Англии

Англия, или, как ее почему-то называют, Великобритания, расположена наискосок
от Франции. Разделяет их пролив Ла-Манш, или, как говорят в народе, Па-де-Кале,
что не одно и то же. мнтересно, что в хорошую ясную погоду, когда ниоткуда не
дует норд-ост, из Франции хорошо видно Англию, в то время как из Англии ни
черта не видно. Потому что французы очень скрытные люди, как и японцы,
впрочем.
Общая длина береговой линии четыре тысячи километров, если обходить
Англию слева направо, держа Гольфстрим чуть сзади.
Гольфстрим -- модное течение в Западном полушарии, несущее англичанам тепло,
рыбу и мусор со всего света. многда попадаются любопытные вещи.
Особенность климата Англии: умеренная зима, прохладное лето, а грибов нет
вообще.
К сведению собирающихся в Англию. В поездах дальнего следования не курят. мли,
как говорят англичане, "у нас не смокинг". Не путать с русским -- "не смокинг",
то есть не пиджак, а рубашка. Не знающие в совершенстве английский язык,
по-ихнему "ленгвич", ни в коем случае не должны обращаться к прохожим, которых
в Англии до сих пор несколько тысяч. Лучше сразу обратиться к полицейскому,
который может в Англии у вас или у вашей хорошей знакомой принять роды. Может,
поэтому в Англии так и растет преступность, что полицейские все время принимают
роды, а преступники, наоборот, воруют?
Но зато в Англии самая высокая рождаемость на улицах. Урожайность сахарной
свеклы значительно ниже. Она в Англии вообще не растет. Как и в Японии,
кстати.
Гостиницы дороги, но нетрудно найти частную комнату за пятнадцать-двадцать
шиллингов в неделю, что недорого, если учесть, что один шиллинг равен сорока
пяти песо. Рестораны дороги, но хороши в смысле еды. Есть так называемые
гриль-рум, где продают мясо, тут же при вас изжаренное и съеденное. Цена такого
обеда -- два-четыре шиллинга, что недорого, если учесть, что один шиллинг равен
сорока лирам.
Что надо посмотреть в Лондоне? Конечно же, мост Тауэр, другими словами,
Тауэр-бридж. Длина моста -- полмили туда, полмили обратно, всего семьсот
пятьдесят метров. Очень хорош мост вечером и ночью, когда из-за тумана ничего
не видно, но прекрасно виден туман. Это главная достопримечательность
английской столицы. По вечерам тысячи туристов выходят на улицы, чтобы
полюбоваться прекрасным туманом. Слышны шутки, смех, свистки полицейских --
словом, какой-то кошмар! Вот такой туман получается в Англии. Англичане очень
гордятся своим туманом и говорят: "Ну и туман у нас!"
Посмотрите знаменитый памятник Роберту Пирсу, командовавшему английскими
войсками во время англо-турецкой войны. Это была трудная война. Потому что,
прежде чем сцепиться с турками, англичанам пришлось воевать с испанцами,
поляками, итальянцами, греками, и только в 1842 году они наконец дорвались до
войны с турками. Но к этому времени английские солдаты так возненавидели турок,
что боевой дух был в два раза выше, чем нужно. Поэтому война была недолгой.
Пока англичане возвращались с победой домой через страны Европы, их
окончательно разбили. Вернулся только Роберт Пирс. Посмотрите его памятник. Ему
будет приятно.
В заключение обзора хочется подчеркнуть: Англия резко отличается от Японии.
Хотя бы по количеству японцев. В Японии их куда больше. Зато нигде вы не
увидите столько англичан, сколько в Англии.
Сенкью за внимание!

Магдалина

А теперь, товарищи, давайте получим удовольствие от этой картины. Встаньте
пошире, чтобы всем было видно. Тебе сколько лет, мальчик? Пятнадцать?
Отвернись, тебе еще рано смотреть такие вещи. Внимание! Я начинаю!
Центральное место в творчестве так рано ушедшего от нас Эль Греко по
праву занимает полотно площадью полтора квадратных метра -- "Кающаяся Мария
Магдалина". На холсте Магдалина изображена в необычном ракурсе, на берегу моря.
Невольно возникает вопрос: что она здесь делает в такое позднее время? Она
здесь откровенно кается.
Художники с давних пор обращались к образу прекрасной грешницы. Но все их
Магдалины каялись как-то неубедительно. Без огонька. Совсем в другой,
оригинальной манере кается Мария Магдалина у Эль Греко.
Сразу видно, что она глубоко раскаивается в содеянном. "м как это меня
угораздило?" -- как бы говорит Мария. м ей как бы веришь.
В правом верхнем углу мы видим ветку с листьями. Листьев ровно пятнадцать.
Желающие могут меня проверить. Ну? Тринадцать? Вот народ! Вчера еще было
пятнадцать.
Так. А теперь перенесемся в левый верхний угол. Перенеслись? Там сразу в глаза
бросаются три птички. Кое-кто на Западе полагает, что это колибри, но наши
ученые опознали в них диких уток.
м наконец, в центре кульминационное пятно картины -- сама Магдалина. Эль Греко
умышленно расположил Марию смотрящей в сторону. Она не может смотреть людям в
глаза. Ей стыдно. Поэтому она вынуждена смотреть влево. м если зайти слева, то
можно встретиться с Магдалиной глазами, и тогда ей становится так стыдно, что
ее лицо краснеет.
Распущенные как попало волосы говорят нам о распущенности Марии в прошлом. Но
правая рука уже полностью прикрывает трепетную грудь. Значит, в Магдалине
заговорила-таки совесть.
мзвестно, что Эль Греко рисовал в ужасные времена господства испанской
инквизиции. В те годы на кострах горело немало способной молодежи. Поэтому
никто не смел открыто думать, рисовать, лепить. м большие художники вынуждены
были прибегать к аллегориям. Прибежал к ним и Эль Греко. Магдалина не просто
крупная женщина с хорошей фигурой, как это может показаться неискушенному
зрителю. Нет! Каждая черточка на картине незаметно для себя бросает вызов
испанской инквизиции.
Даже пейзаж за спиной Магдалины написан не только ради того, чтобы как-то
заполнить свободное от Марии место, -- эти промозгло-серые, опостылевшие
коричневые тона кричат об ужасных условиях, в которых жили простые, никому не
нужные испанцы.
На всех картинах художнику удавались глаза. Особенно хорош у Магдалины правый
глаз. Ниже, под глазом, хорошо виден рот, из которого доносится немой вопрос.
Давайте дружно вглядимся в нежное тело, написанное в теплых тонах. Да, Мария --
девушка не из рабочей семьи! На руках ни одной царапины, тем более мозоли.
Трудно придется Магдалине в дальнейшей жизни.
На коленях у Марии лежит книжка и чей-то череп. Сейчас трудно сказать, кто
позировал художнику. Над этим придется поломать голову нашим искусствоведам.
Слева от черепа мерцает графин с какой-то жидкостью. Что это? Вода, вино или
другой яд? Неизвестно! Но вкус приятный.
В целом картина поражает своей чистотой. Белоснежные кружева, покрывало поверх
Магдалины все это говорит нам о тяжком труде испанских прачек, день и ночь
стирающих белье испанской знати, погрязшей в роскоши, вине и женщинах.
Таким образом, можно рассматривать "Кающуюся Марию Магдалину" как суровый
документ той далекой эпохи.
Документ, подписанный рукой Эль Греко, замечательного художника, умершего в
1614 году, не дожившего до правильного понимания своей картины более трехсот
шестидесяти лет.

Лингвист

Просто гора с плеч. Три года отдал, думал, мозги свернутся, но добил! Можете
меня поздравить. Я наконец выучил будунуйский язык. Читаю, правда, со словарем,
но болтаю без напряжения. Пожалуйста, спросите меня что-нибудь по-будунуйски.
Ну? Любое спросите! "Как вас зовут?" "Который час?" Чего молчите? А-а! Не
можете спросить по-будунуйски. Вы языка не знаете. Даже как он выглядит. м
выглядит ли. А я могу спросить кого угодно о чем угодно, и мне никто не
ответит. Кроме меня! м еще двух человек.
Будунуйцы -- древнейшее племя на юге Африки. Причем от племени
осталось человека два с небольшим. Две старушки и старичок. Но им жизнь не
грозит, в газетах писали. Так что чуть-чуть потерпеть -- и я останусь
единственным в мире, кто в совершенстве владеет будунуйским языком.
Представляете, какая удача? Единственный в мире! Наконец я смогу высказать
вслух все, что у меня накипело! Трихонда брухерто! Да-да, так и скажу:
"Трихонда брухерто в конце концов!" М-да, крутовато, конечно... Тогда просто:
"Брухерто в конце концов!" Сильно сказано, не правда ли?
Вот чем мне эти будунуйцы нравятся: что думают, то и говорят.

Шанс

Тридцать восемь лет Леня Козлович честно прожил в коммунальной квартире на
двадцать пять человек. Леня привык к соседям, к удобствам, которых не было, и к
своей комнате площадью двадцать два не очень-то квадратных метра, такая она
была вытянутая, коридорчиком, зато как просторно под высоким лепным потолком!
Раньше во всем этом доме кто-то жил.
Жильцы на все шли ради отдельной квартиры. Фиктивно женились,
разводились, съезжались, менялись, азартно рожали детей, прописывали умерших,
укрывали живых. А Леня с детства был недотепой, фиктивно жить не умел. Женился,
родил себе девочку -- все, что он мог.
м вот наконец дом пошел под капитальный ремонт, людей расселяли в совершенно
отдельные квартиры со всеми удобствами.
Леня с женой своей Люсей по ночам, чтоб не разбудить дочь Ленку, шепотом, чуть
не до драки спорили, куда что ставить. До чего же легко в голове поместились
роскошные большие слова: "гостиная", "спальня", "детская". Квартира, как
известно, полагалась двухкомнатная, и все равно это были сладкие споры: что,
куда... Отдельная! Значит, в чем хочешь -- ходи, куда хочешь -- плюй, и в
туалет не спеша, от души наконец...
В понедельник Леня, радостный, как предпраздничный день, явился в отдел учета и
распределения жилплощади.
У комнаты номер шестнадцать была небольшая очередь. Принимал инспектор Чудоев
М. П. Его имя произносили уважительно, выговаривая каждую буковку: Максим
Петрович!
Дождавшись очереди, Леня постучал и вошел. Максим Петрович был чудовищно хорош,
в черном костюме, зеленой рубашке и синем галстуке. То ли он любил рискованные
сочетания, модные в этом сезоне за рубежом, то ли был начисто лишен вкуса, что
мог себе позволить в силу занимаемой должности. Небольшие карие его глазки
косили так, что встретиться с Максимом Петровичем глазами практически было
невозможно. То есть посетитель видел Чудоева, а вот видел ли посетителя Чудоев
-- поручиться было нельзя.
Леня выложил на стол справки и спросил: "Скажите, пожалуйста, на что мы можем
рассчитывать?" Максим Петрович разложил пасьянс из мятых справок и сказал:
"Согласно закону, получите двухкомнатную квартиру в районе новостроек".
Леня и сам знал, что положено согласно закону, но, как известно, закон у нас
один на всех, а нас очень много, поэтому закона на всех не хватает, и тот, кто
бойчей, свое не упустит, чье бы оно ни было! Причем все в удовлетворении,
потому как большинство понятия не имеет, как живет меньшинство, что для
счастья, пожалуй, самое главное. А кто хочет жить лучше, надеждой источен до
косточек, лишь глазки горят, но с годами обугливаются, гаснут.
Но шанс, шанс есть у каждого!
м, подмигнув двумя глазами, Леня, как ему показалось, интимно шепнул:
-- Знаю, что нельзя, но смерть как охота... трехкомнатную.
Максим Петрович развел глаза в стороны:
-- Я бы с радостью, но вы же знаете сами. Если бы вы были матерью-героиней,
академиком, хотя бы идиотом со справкой, то, естественно, имели бы право на
дополнительную жилплощадь, а если вы нормальный человек, увы!
м тут Леня выплеснул из себя фразу, бессмысленную до гениальности. Она
прозвучала так:
-- Максим Петрович! Размеры моей благодарности будут безграничны в пределах
разумного.
Максим Петрович, пытаясь понять смысл услышанного, перестал на миг косить и,
показав Лене глаза, которые оказались не карими, а зелеными, прошелестел одними
губами:
-- Зайдите в четверг после трех. м не забудьте размеры границ.
Дома, сидя за столом и тряся над борщом перечницу, Леня сказал жене:
-- Люсь, падай в обморок! Я, кажется, выбил трехкомнатную.
Люся, как при команде "Воздух!", рухнула на пол и, припав к ногам мужа,
заголосила:
-- Ленчик! Миленький! Положена двухкомнатная -- будем жить. Раз ты что-то
задумал, и однокомнатной не дадут. У тебя легкая рука, вспомни. мз ничего --
бац -- и беда!
-- Цыц! -- Леня треснул по столу вилкой. -- Цыц, любимая! Сначала послушай, а
потом убивайся. Тут все чисто. Ну, придется немного дать. Но иначе никогда не
видать трехкомнатной.
-- А ты что ему пообещал? -- спросила жена.
Леня поворошил вилкой тушеную капусту:
-- Я ему тонко намекнул.
Люся села:
-- Господи! Тогда в трамвае тонко намекнул и чуть не убили! На что ты мог
намекнуть ему, несчастный?!
Леня наморщил лоб, вспоминая неповторимую фразу:
-- Я сказал: "Размеры моей благодарности будут безграничны в пределах
разумного". Неплохо сказано, да?
Люся застонала:
-- Переведи с идиотского на русский. Сколько это в рублях?
Леня сказал:
-- А я откуда знаю? Сколько у нас на книжке?
-- Осталось сто семь рублей тридцать копеек.
-- Значит, столько и получит, -- отрезал Леня.
Люся заплакала:
-- Ленчик! Тебя посадят. Ты не умеешь давать. Тебя возьмут еще в лифте, в
автобусе. А за дачу взятки -- от трех до восьми лет. Значит, тебе дадут десять.
Ленчик, на кого ж ты нас бросаешь?! Ты никогда в жизни не мог ни дать, ни
взять. Вспомни дубленку, которую ты мне достал по дешевке за двести пятьдесят
рублей. Этот кошмарный покусанный молью или собаками милицейский тулуп, который
еле продали через год за пятьдесят пять! А сметана, которую Коля вынес нам с
молокозавода?! Ты ее тут же разлил в проходной под ноги народному контролю.
Тебя чуть не посадили, списав на тебя все, что с молокозавода вынесли
трудящиеся.
Леня сидел как оплеванный...
Люся хлебнула компота и окрепшим голосом продолжала:
-- А кто пригласил меня и Калитиных в валютный бар? Кто сказал: "Там дружок у
меня и все схвачено?" м действительно, нас тут же схватили! Пытались
выяснить, с кем из иностранцев мы хотели встретиться и с какой целью? Хорошо,
что директор гостиницы, поговорив с тобой полминуты, велел отпустить, поняв,
что нет в мире иностранца, которого ты можешь заинтересовать. Не родился еще
такой! Не давай взятку! Посадят!
Люся снова упала на колени. Леня опустился рядом:
-- Ну а что делать? Посоветуй, если ты такая умная.
Они сидели на полу обнявшись и молчали.
-- А что если... -- Люся медленно поднялась с пола. -- Все в конвертах дают.
Так вот, вместо денег сунь туда сложенную газету и отдай конверт только после
того, как получишь ордер. м беги! У тебя был второй разряд по лыжам? Вот и
беги! Не станет он орать, что взятку ему недодали.
Леня чмокнул жену в щеку:
-- Молодец, Людка! Соображаешь, когда не ревешь! А поймают на месте
преступления -- вот вам улика, газета "Советский спорт". А за это у нас не
сажают. Номер экстра-класса. За трехкомнатную -- "Советский спорт".
Номер действительно был международного класса, но его еще надо было
исполнить...
За ночь Люся на всякий случай подготовила три конверта с газетой, сложенной под
взятку.
Рано утром жена, обняв и перекрестив мужа, ушла на работу. Леня сделал зарядку,
дождавшись очереди в ванну, принял холодный душ, другого не было, и на всякий
случай для собранности проглотил две желтые венгерские таблетки из
пластмассовой баночки -- их всегда брала Люся после семейных скандалов, чтобы
успокоиться. Но по тому, как начало крутить в животе, Леня с ужасом сообразил,
что принял что-то не то.
Он позвонил на работу жене, объяснил свое состояние и спросил, что теперь ему
делать?
Люся заорала в трубку:
-- Желтенькие -- слабительное! мдиот! Тонизирующие -- красного цвета. Красного!
Господи...
Леня бросил трубку и, подумав, принял таблетку закрепляющего. Подумал еще и
взял две красненькие таблетки для закрепления уверенности в себе. Слабительное,
закрепляющее и тонизирующее в сумме дали сногсшибательный эффект. Леня покрылся
холодным потом, во рту пересохло, а пальцы задрожали так, что пришлось их сжать
в кулаки.
В таком вот состоянии, со сжатыми кулаками, но дрожа, Леня ровно после трех
стучался в кабинет. То ли от волнения, то ли от лекарства он никак не мог
пройти в дверь, ну не попадало тело в проход, заколотило его!
-- Проходите! Садитесь! -- сказал Максим Петрович, доброжелательно кося
глазами.
Легко сказать -- "садитесь".
Наверно, летчику легче было ночью посадить самолет с отказавшим мотором, чем
бедному Лене попасть задом на сиденье стула. Наконец посадка была завершена.
Максим Петрович, достав из папки бумагу, потряс ею в воздухе:
-- Поздравляю! Вопрос решен положительно. Три комнаты. Осталось подписать у
Новожилова, и все.
-- Максим Петрович, а вы бы уж подписали... и тогда размер моих границ... не
имел бы никакой благодарности!
Максим Петрович кивнул и вышел. Через минуту вернулся и помахал перед носом у
Лени подписанным вкусно пахнущим ордером. Там было написано: "Трехкомнатная".
Леню потянуло за ордером, но Максим Петрович изумленно глянул в ящик стола,
потом на Леню, как бы прикидывая, войдет Леня в ящик или нет.
Леня выхватил ордер, бросил в ящик пухлый конверт и, быстренько пятясь к
дверям, забормотал:
-- Большое спасибочко! Заходите еще!
От радости, что все позади, Леня глупо улыбался и все пытался выйти в ту
половину двери, которая была заперта. м тут двое молодых людей, подхватив его
под руки, разом предъявили удостоверения работников ОБХСС и бодро сказали: "Ни
с места!"
Широко улыбаясь, старший из них ласково поманил людей из очереди, очевидно,
чтобы они разделили его радость:
-- Товарищи, можно вас? Будете понятыми. Подтвердите дачу взятки. Вы только что
получили ордер, не так ли?
Младший оперативник открыл ящик и достал оттуда конверт.
-- Ваш?
Леня кивнул, хотя голова Максима Петровича отчаянно замоталась из стороны в
сторону, словно увертываясь от петли.
Старший жестом профессионального фокусника засучил рукава, дабы все убедились,
что в рукавах ничего нет, и, ловко вскрыв конверт, бережно достал аккуратно
сложенный "Советский спорт". Подмигнув понятым, он начал нежно разворачивать
газетный лист. Понятые, распахнув рты, с огоньком лютой справедливости в глазах
ждали финала. Ничто не делает нас такими честными, как чужое преступление.
Наконец газета была развернута в два полных печатных листа. Работник ОБХСС, не
сняв улыбки, оглядел газету с обеих сторон, ударил бумагу ладонью и начал
трясти, надеясь, что посыпятся денежки. Увы, фокус не удался!
-- Синицын, чтоб я сгорел, это " Советский спорт"! -- сделал он тогда смелый
вывод.
Максим Петрович, для которого этот вывод был, наверно, еще более неожиданным,
чем для остальных, недоверчиво потрогал газету рукой, ущипнул себя, работника
ОБХСС, и к нему снова вернулся дар речи.
-- Естественно, это "Советский спорт". А что, по-вашему, там должно быть еще?
Вот интервью с Дасаевым. Я всю жизнь мечтал его прочесть, и товарищ любезно
принес, как мы с ним и договорились.
Младший работник ОБХСС с лицом человека, похоронившего за день всех
родственников, машинально сложил газету, сунул в конверт и бросил обратно в
ящик стола. В глазах его стояли слезы.
А Максим Петрович бросился к Лене и долго тряс его руку:
-- Спасибо за газету! Даже не знаю, как вас благодарить! Просто не представляю,
как бы я жил без этой газеты!
Леня сказал:
-- У меня журнал "Здоровье" есть. Принести?
-- Нет-нет! Это уже статья, правда, товарищи? Да возьмите конверт, а то
подумают, что я с посетителей конверты беру.
Максим Петрович сунул конверт из ящика обратно Лене в карман.
-- Ну, вы жук! -- старший сотрудник погрозил Максиму Петровичу пальцем.
-- Все свободны, хотя, конечно, жаль.
Наконец Леня выбрался из проклятого кабинета и помчался домой.
Влетев в комнату, не раздеваясь, Леня схватил жену в охапку и закружил по
комнате:
-- Люська! Трехкомнатная! Держи! -- Он царственным жестом протянул ордер.
Прочитав текст, Люся заплакала:
-- Любименький! м нам повезло наконец. Господи! Такая удача и ты на свободе!
Садись есть, радость моя!
Леня уплетал обжигающий борщ и, давясь, рассказывал, как все было.
-- м представляешь, жук, говорит: "Чтоб вы ничего не подумали, я возвращаю вам
конверт", -- Леня бросил на стол мятый конверт. Люся подняла его, и вдруг
оттуда посыпались песочного цвета ассигнации. Сторублевки. Десять штук.
-- Ленечка, это тысяча рублей! Ты кого-то нечаянно убил? -- Люся приготовилась
плакать.
Леня медленно лил борщ из ложки на брюки, не отрываясь глядя на невиданные
деньги.
-- Может, это он тебе взятку дал за то, что ты его спас?
-- Погоди, Люсь, погоди! Вот, значит, как оно. У него в ящике лежала чья-то
взятка в таком же конверте. Он побоялся, что станут искать и сунул конверт мне
в карман. Жулик! Не отдам! Это нам на новоселье от ОБХСС.
-- Ленчик! -- Люся привычно опустилась на колени. -- Верни! Узнают, что ты
трехкомнатную получил и за это взятку взял. В законе еще статьи для тебя не
придумали!
-- Не отдам! -- Леня смотрел на жену исподлобья. -- В кои-то веки мне дали
взятку. Когда я еще получу? Не все взятки давать нечестным людям, пора уже и
честным давать.
-- Ой, Ленчик, не гонись за длинным рублем, дороже выйдет!
Они бранились целый день и даже ночью.
К утру Люся убедила мужа, что не в деньгах счастье. м чтобы воровать, надо
долго учиться. Квартира трехкомнатная с неба свалилась, и не надо гневить
боженьку.
В конце дня Леня вошел в кабинет Максима Петровича и сказал:
-- "Советский спорт" стоит три копейки. А здесь немного больше. Возьмите
сдачу!
Максим Петрович, воровато закосив глаза за спину, протянул руку. В тот же миг в
кабинет откуда-то сверху впрыгнули два человека, дышащих так тяжело, будто они
сутки гнались друг за другом. Это были все те же работники ОБХСС. Лица их были
по-ребячьи радостны и чумазы. Фокус таки удался!
Старший сказал: "Попрошу ваш конверт и ордер, дорогие товарищи!"
Леня съежился: "Вот он, его, Ленин, шанс. Шанс, который его, Леню, в этот раз
не упустит".
Старший дрожащими руками открыл конверт, затряс им в воздухе. Максим Петрович
упал в кресло. Леня зажмурился. Тяжкий стон заставил его открыть глаза. мз
конверта выпадал "Советский спорт"!
У работников ОБХСС было такое выражение лица... Максим Петрович окосел
окончательно, его глаза смотрели уже не наискось, а вовнутрь. м тут Леня начал
смеяться. Перегнувшись пополам, держась за живот, Леня хохотал. Он-то понял, в
чем дело. По рассеянности он взял вместо конверта с деньгами тот запасной
конверт с газетой, который Люся приготовила в прошлый раз.
Леня смеялся как ненормальный.
Выходит, конверт с тысячей, который лежал рядом, он по ошибке вместо конверта с
газетой бросил утром в мусоропровод! Вот повезло так повезло! Я же все время
говорил Люське: со мной не пропадешь. Если человек родился под счастливой
звездой, это надолго.

Набрать высоту

Самолет взревел, дрожа от возбуждения, дернулся, сатанея, побежал вприпрыжку,
наконец прыгнул вверх и сразу же успокоился.
Земля кончилась, началось небо.
Толстые облака самолет резал запросто и уходил вверх, к солнцу. Вот оно.
Круглое. Слепящее. Новенькое.
С каждой секундой город внизу съеживался. Дома превращались в домики. Машины --
в машинки. Люди -- в многоточие.
С каждой секундой мельче становились заботы, смешнее удачи и неудачи.
Самолет набирал высоту, и глупела, удаляясь, жизнь на земле. Важней становилось
небо. Пассажиры чувствовали себя умнее. Вместе с самолетом они отрывались от
земли, вырывались из рук близких, не различая ни слез, ни слов.
Шорохи листьев, стук каблуков по асфальту накрыл гул моторов. За стеклом в небе
-- никого.
Высота, как анальгин, снимала головную боль. Мысли успокаивались,
разматывались, рвались.
Вместе с самолетом люди поднимались над сложностью отношений.
Не нужно ласкать нелюбимую женщину. Не обязательно говорить кому-то правду. Не
нужно лгать. Можно молчать, никого этим не обижая. Можно закрыть глаза.
Открыть.
В самолете не толкали. Не кричали: "Вы здесь не сидели!" Не просили зайти
завтра в то же время. В самолете никто никуда не спешил.
Наверху кнопочки. Можно зажечь свет, вызвать стюардессу. Но главное -- можно не
зажигать свет. Не звать стюардессу. Тем более она все равно пройдет три раза на
своих стройных ногах, волнуя духами, равно приветливая и недоступная,
прописанная в небесах.
В воздушной яме, правда, подхватит тошнота -- вспомнишь, что надо отдать сто
рублей, передать привет негодяям, опять есть сырники, приготовленные женой. Но
это потом. На земле. А в воздухе пристегнешь ремни и чувствуешь себя свободным
как птица.
Зажженная надпись "Ноу смокинг" позволяет хоть здесь не курить. м не куришь с
большим удовольствием. Отчего чувствуешь себя сильной личностью. Наверно,
потому и жмет чуть-чуть под мышками этот самый "смокинг", в котором, кажется,
летишь на гастроли или возвращаешься оттуда. Словом, ощущение такое, будто
что-то должно произойти.
м возникает в гудении моторов мелодия, которая появляется только на высоте
десяти тысяч метров над землей. С потерей высоты мелодия исчезает.
На высоте десять тысяч метров перестает действовать земное притяжение. Ощущаешь
невесомость и независимость. На высоте десять тысяч метров... Рано или поздно
все самолеты идут на посадку. Рано или поздно пассажиры возвращаются на землю.
Прикасаясь колесами к земле, самолет вздрагивает, и дрожь его передается
людям.
Прилетели.

Памятник

Человек ожесточенно рыл землю. Яма становилась все глубже, выступила вода, и
под ней, наконец, показалась голубоватая глина. "Это то, что надо!" --
воскликнул человек, наполняя глиной ведро.
Он поднял наверх, наверно, полтысячи ведер, пока около ямы не выросла
огромная куча глины. Тогда человек вылез из получившегося колодца наверх и,
отсекая от глины все лишнее, начал лепить себя.
На третий день здоровенная скульптура была закончена. Человек долго разглядывал
ее и улыбался устало: "Теперь меня запомнят надолго, можно умирать".
...Прошли годы. В жаркий полдень, подняв из глубокого колодца ведро холодной
воды, люди пьют до изнеможения и, опустившись на глиняный бугорок, шепчут:
"Какой замечательный человек вырыл этот колодец!"

Зал ожидания

Когда-то здесь был аэропорт. Летное поле, зал ожидания, зал прибытия. Потом
аэропорт перенесли на окраину города. Зал прибытия, зал отправления снесли, а
зал ожидания стоит до сих пор. Здесь сутками ждут бог знает чего...
Зал ожидания -- огромное желтое здание. Зал ожидания -- восемь тяжелых
колонн по фасаду. Зал ожидания -- под потолком ласточки лепят гнезда из
комочков глины, из кусочков фраз.
-- Внимание пассажиров, вылетающих на Рио-де-Жанейро! Ваш рейс откладывается по
метеоусловиям Жанейро.
-- Нет, что там у них с погодой? -- зажужжал щупленький мужчина, замолотил
руками по воздуху, -- получился пропеллер; он попытался взлететь с помощью
тоненьких рук. -- Второй год Рио-де-Жанейро не может принять двух несчастных
человек. Маргарита, не спи ты! Жанейро не принимает. Марсель не принимает. Твоя
тетка в Ялте не принимает. Ну и погодка! Я ведь плюну и улечу к чертовой
матери, там всегда примут! -- Он заметался так, что, казалось, вот-вот взлетит,
закружит с ласточками под потолком. Кто-то тронул его за рукав:
-- А что вам приспичило Рио-де-Жанейро? Почему бы не полететь на Амстердам?
Конечно, это не Рио-де-Жанейро, но тоже культурный центр.
Худенький пошел на посадку, глаза загорелись, словно наконец поманили
посадочные огни:
-- А это идея. Маргарита! Не спи ты! Ну, не Рио-де-Жанейро. Ну, Амстердам. Чем
тебе не нравится Амстердам? мли я сойду с ума, ты меня знаешь.
-- Согласна, -- медленно грудным голосом ответила большая Маргарита. -- Значит,
теперь будет Амстердам? На центральной площади наверняка музей Ван-Гога. Рядом
обязательно магазин, где купим кожаное пальто мне и меховую шапку тебе. Не
спорь! У тебя волосы последние вылезут без меховой шапки.
Ласточки чертили под потолком лихие птичьи авиалинии. Как хотели, так и
чертили.
...Женщина в старомодном плаще, прищурившись, вслушивается в слова из
репродуктора:
-- Гражданин Рогачев, вас ожидает у фонтана гражданка Рогачева.
Подбежав к фонтанчику с вялой струйкой питьевой воды, женщина завертела
головой, бормоча:
-- Он сказал, буду в два. Три -- его нет, четыре, пять, шестой год пошел, куда
он запропастился? Бросить меня он не мог, я у него красавица. Часто
задерживался, это правда, но на шесть лет -- это свинство!
Зал ожидания -- зал надежды. Терпеть и дождаться.
...Сорокалетняя пара нервно оглядывается по сторонам.
-- Чего вы ждете?
-- Мы? Ребеночка. Мы ждем мальчика, -- возбужденно затараторила женщина, --
белокурого мальчика с синими глазами, как у меня...
-- С двумя золотыми косичками, высокую, в меня, -- поправил мужчина. -- Семь
лет ждем. Она давным-давно выросла из купленных распашонок и ползунков. Знаете,
дети так быстро растут!
-- Но почему ребенка вы ждете здесь?
-- А где еще, где? Везде люди ждут, по всей земле, кто тут, кто там, но не
могут найтись, потому что ждут в разных местах. Надо, наконец, договориться и
ждать в одном условленном месте. Здесь. м все непременно дождутся.
Непременно.
Зал ожидания. Ласточки бездумно парили под потолком, словно под куполом
умещалось все небо...
По радио объявляют:
-- Лейтенант Архипов Сергей Петрович, пропавший без вести в сорок пятом году
под Варшавой, вас ожидает однополчанин полковник Шарапов.
Седой мужчина с длинным шрамом на шее говорит всем:
-- Серега пропасть никак не мог. Вы ж его не знаете, а я четыре года -- бок о
бок по грязи, по крови. Кровные братья вроде бы с ним. Не такой Серега человек,
чтобы по всему этому четыре года живым проползти, а под конец пропасть без
вести. Это же глупо, глупо, как вы не понимаете?!
В зале ожидания вечно битком. Вместе теплей и спокойней. Вместе не так страшно
ждать. Когда ждешь не один, значит, в этом есть смысл...
-- А вы что ждете?
-- А?
-- Вы-то что ждете, бабушка?
-- А жду я. Жду, сынок. Что-то должно произойти когда-нибудь, правда? За всю
жизнь должно что-то случиться? мли не должно? Конечно, оно случится. Вот я и
жду со всеми...
Ласточки вскрикивали под потолком зала ожидания. Ласточки ждали птенцов.
Воробьи не подымались вверх к ласточкам, воробьи шуровали по полу, по каменным
плитам. мм нечего было ждать -- все лежало под носом. Крошек навалом, они
прикидывали, какие побольше, повкусней.
...В зал ожидания торопливо вошла женщина неопределенного возраста в шляпке с
вуалью, которые будут носить еще не скоро.
-- Меня никто не ждет?
Старушка с бойкими воробьиными глазками подхватила ее под руку:
-- Милочка, сегодня никто не ждет, но завтра ожидайте! Я хороший насчет вас
видела сон!
-- Я ничего не понимаю. -- Женщина устало опустилась на скамью. -- В книгах
пишут: "Без любви не надо". Я и не хотела без любви. Честно, ничего не хотела.
Масса предложений. Всем отказала. Всем. Без любви. Ждала, как дура, когда
появится он! Где этот тип, я вас спрашиваю? Я состарилась без любви. Где
шляется мой единственный? О, как я его ненавижу! Ну, ничего. Пусть только
появится -- убью!
Зал ожидания. Под потолком ласточки лепят гнезда из комочков глины, из кусочков
фраз.
Самое удивительное -- многие дождались своего! Недавно та женщина в шляпке с
вуалью устроила чудовищный скандал пожилому мужчине, забредшему в зал ожидания.
Ушли они, обнявшись. мсчезла и сорокалетняя пара. Они ушли, крепко держа за
руки рыжего мальчугана. Многие, очень многие больше не появляются в зале
ожидания. Очевидно, они дождались.
Но приходят новые и новые люди. Зал ожидания вечно полон...

Почему я курю

Разве станет уважающий себя человек просить у прохожих деньги? Никогда. Даже
если нет пяти копеек на трамвай.
Когда человеку тяжело, будет он говорить о своей беде постороннему
человеку? Нет, не будет.
А кто из нас, курящих, не просил у совершенно незнакомых людей сигарету?
Спички? Просят везде на всех языках: "Простите, у вас спичек не найдется?.."
м человек достает коробок, чиркает спичкой. Он протягивает руки с зажженной
спичкой к лицу незнакомого человека. На какое-то мгновение их ладони
соприкасаются, оберегая огонек.
Потом и у этого человека попросят прикурить, и он протянет зажженную сигарету.
м снова на секунду встретятся ладони незнакомых людей.
Так будет продолжаться, пока не прикурят все те, кто курит. м потянутся цепочки
крохотных огоньков по всей земле. Потому что курят в Европе и Азии, Африке и
Австралии, Южной и Северной Америке.
А пока ладони людей касаются друг друга, оберегая огонек, -- ничего плохого на
земле не произойдет.
Только поэтому я не бросаю курить. Вдруг кто-то спросит: "Огонька не
найдется?.."