Министры иностранных дел Европейского Союза в ходе встречи в Брюсселе в понедельник подтвердили, что члены Евросоюза поддерживают все действия, предусмотренные резолюцией ООН 1973, дабы защитить жителей Ливии.

По словам министра иностранных дел Урмаса Паэта, Европейский Союз готов предоставить жителям Ливии всестороннюю гуманитарную помощь. "Помощь пострадавшим от репрессий режима Каддафи поможет и снижению иммиграционного напора в направлении Европы", — добавил он. Паэт отметил, что первичной задачей Европейского Союза и является предоставление гуманитарной помощи и помощь пострадавшим в гражданской войне жителям, сообщила пресс-служба Министерства иностранных дел.

По словам Паэта, Эстония считает оправданными и важными действия коалиционных сил против режима Каддафи, который нарушил резолюцию СБ ООН о полном прекращении насилия и нападения на гражданских лиц. "Необходимо всестороннее сотрудничество ООН, НАТО и Лиги арабских государств", — отметил он.

Паэт сказал, что, хотя в разрешении конфликта Ливии дошли до военной фазы, пора подумать и о дальнейших политических шагах, в том числе о том, как найти решение ситуации посредством переговоров и избежать возможного распада Ливии.

"В принципе Россия должна быть очень довольна конфликтом в Ливии, потому что цена на нефть растет", — сказал порталу Delfi руководитель Балтийского центра исследований России Владимир Юшкин.

Известно, что Россия была одной из пяти стран Совета безопасности ООН, которая при принятии резолюции по Ливии воздержалась. При этом Россия не воспользовалась правом вето. В то же время Москва высказалась против военного вмешательства в Ливию.

По мнению Юшкина, Россия пытается "каким-то образом хорошо выглядеть перед Каддафи", поэтому ей приходится делать такие заявления.

На вопрос о целях, которые преследует позиция сохранения лица в глазах Каддафи, Юшкин сказал: "Чем характерен Путин? Не берем сейчас его в целом, но есть у него одно качество — он никогда не предает друзей. Даже если они делают что-то не так, он старается с ними как-то мягко обойтись. В этом плане он человек твердый".

У России сейчас нет союзников, продолжил Юшкин. "Даже если посмотреть на страны Организации договора о коллективной безопасности, то, когда Россия ставит перед ними сложные политические вопросы, например, о признании Южной Осетии, они не признают. Это говорит о том, что это союзники, но до какого-то момента. Союзники по какому-то кругу вопросов".

По словам Юшкина, Россия сама находится в капкане. "Она — заложница отсутствия взвешенной, хорошо продуманной, направленной на перспективу внешней политики. Поэтому приобретает друзей, которые являются изгоями в международной политике, но, когда случается конфликт, Россия попадает в эту ловушку. Де факто же конфликт с Ливией — подарок путинскому режиму, потому что цена на нефть начинает расти, а это в свою очередь означает, что выборы будут пройдены нормально и будет обеспечен какой-то финансовый запас".

Юшкин признал, что комментировать поведение России в данном случае довольно сложно: "Если бы российская внешняя политика была ясно обозначена, ценности были бы сформулированы, то поведение России можно было бы очень точно дефинировать — она поступают так по таким-то причинам. Но, когда принципы внешней политики не обозначены, комментировать сложно. И России сейчас сложно действовать — надо как-то сохранить лицо перед арабским миром. А там ведь тоже сложная ситуация, хотя Каддафи никто там особо не любит, но есть большая политическая игра, и кто-то свою нелюбовь показывает, а кто-то нет".

"Печально, что у России нет ясной и четкой внешней политики, с позиций которой можно было бы объяснять поведение российских лидеров".

Главная задача всех этих интервенций - создать субъект, который наиболее адекватен предлагаемой ему форме управления. В Ливии происходит что-то такое, что нас возмущает, а решения заложены в политическом коде Запада, объясняет политолог Александр Астров.

Он дал Delfi комментарий по поводу военной операции в Ливии и целей Запада.

"Из того, что я читал по этим событиям, меня зацепил один аргумент, кстати сказать, аргумент против военной операции в Ливии. Он сводится к следующему: все, что сейчас происходит на Ближнем Востоке, это то же, что происходило в Европе в 1848 году. Это был год повальных революций, первый удар по большим европейским империям.

Многие на Западе сейчас говорят, что на Ближнем Востоке происходит исторических масштабов трансформация, в результате которой зарождается демократия и опровергается установка, что Ближний Восток не способен к демократии и лучшей формой правления там являются авторитарные режимы.

Такое сравнение с 1848 годом весьма интересно, потому что подразумевает определенную социальную шкалу развития, на которой Ближний Восток отстает не только от Запада, но и от Центральной и Восточной Европы примерно на полтора века.

То есть подразумевается, что прежде чем мы сможем говорить, скажем, о 1989 годе на Ближнем Востоке и действительно о каких-то серьезных надеждах на демократию, Ближнему Востоку еще требуется пройти очень долгий путь и вот именно поэтому военная операция не оправдана: эти ближневосточные государства социально, политически, внутренне не готовы к тем формам управления, которые им таким образом навязывают. Интервенция в таком случае не принесет результатов, она как бы вырвана из контекста и преследует цели, которые на самом деле нереалистичны.

Этот аргумент, на мой взгляд, по двум причинам неправильный. Первая причина — самая простая. На самом деле эта интервенция сильно отличается от того, что мы видели в Ираке и Афганистане. Она гораздо больше похожа на то, что мы в свое время наблюдали в Косово.

Разница заключается в том, что, в отличие от Ирака и Афганистана, главной целью интервенции или, если угодно для скептиков, оправдания интервенции является не какая- то абстрактная идея типа демократии, а вполне конкретная цель — просто спасти жизни людей, которые сейчас находятся под угрозой в результате действий Ливийского государства. И это спасение — не инициатива Франции или США, а действия в соответствии с документом ООН об ответственности за защиту людей путем военного вмешательства в дела суверенных государств.

Но существует вторая причина, по которой к этой интервенции можно относиться скептически. Европейский порядок начал меняться в конце XVIII века. А после разгрома Наполеона европейцы для себя решили, что отныне главной цели международных отношений — мира и развития — они будут достигать посредством координированных усилий независимых государств, что мы обычно называем балансом сил.

Баланс сил может быть нарушен не только в том случае, если какое-то одно государство или группа государств резко усилят свое могущество, но и в том случае, если одно государство или группа государств в силу некомпетентной политики не будут развиваться на том же уровне, что все остальные. В последнем случае европейские великие державы четко осознали, что поддержание баланса сил может требовать интервенции в дела других суверенных государств. У тех, кто впереди, а это великие державы, есть специальные обязательства в отношении тех, кто позади, если те, по мнению великих держав, не справляются со своими обязанностями перед мировым сообществом в целом.

Однако каковы вообще критерии — какие государства развитые, какие нет? И как во все это вписывается тема демократии?

В основе предложенной Францией после Французской революции модели управления государством лежала мысль: люди сами всегда лучше знают, что им делать, и расписать для них все сверху невозможно, то есть людям следует дать определенную степень свободы, а государство должно ненавязчиво оркестрировать действия отдельных людей, мягко направлять их деятельность. Это — основная посылка либерализма.

Но перед либералами стоял вопрос, а как можно применить такую модель управления к тем людям, которые либо не хотят, либо не умеют быть свободными, что делать с "варварами", у которых есть свои пушки-танки-корабли и свои правительства и, может, нет желания жить так, как им предлагают?

Либерализм в своей современной форме — неолиберализм — нашел ответ на этот вопрос — надо научить "варваров" использовать все имеющиеся в распоряжении сегодняшнего государства, порой очень изощренные технологии власти, и это будет только к добру.

Наиболее могущественные силы современного мира хотели бы применить форму управления, которую они считают оптимальной, настолько широко, насколько это возможно. Но беда с этой формой управления, как, впрочем, и с любой другой, заключается в том, что она требует определенного субъекта. Точно так же, как Эстонскому государству нужен эстонский гражданин, без которого оно невозможно, неолиберализму нужен либерал, потому что управлять нелибералами неолиберализм не может, как Христос не может управлять нехристианами, а Мухаммед — немусульманами".

Коалиционные переговоры еще идут, однако, в кулуарах уже говорят о том, что министерские портфели распределены.

Как и заведено в Эстонии, правительство будет преимущественно маскулинным. Как рассказал Delfi анонимный источник, министр портфеля культуры на этот раз от Партии реформ отойдет Союзу отечества и Res Publica (IRL), поскольку в этой партии больше подходящих на пост женщин. Предложены такие имена, как Лийза Пакоста и Кайя Ива.

Урмасу Паэту, с 2005 года занимавшему пост министра иностранных дел, теперь предлагают портфель министра обороны, а на место главы МИДа рассматривается кандидатура Марта Лаара, который претендовал на это место еще во время предыдущих коалиционных переговоров.

Также говорят о том, что на место министра экономики вместо Юхана Партса может сесть генсек реформистов Кристен Михал. То есть, портфель министра экономики отойдет Партии реформ.

Яаку Аавиксоо, как говорят, предлагают место министра образования.

На коалиционных переговорах также достигнута договоренность, что портфель министра внутренних дел получит IRL, а пост министра окружающей среды достанется Партии реформ.

Премьер-министр РФ Владимир Путин сравнил военную операцию Запада в Ливии с крестовым походом, заявив, что никто не имеет права вмешиваться во внутриполитические конфликты извне. Слова главы правительства приводят "Интерфакс" и РИА Новости.

Путин раскритиковал резолюцию СБ ООН по Ливии, назвав ее "неполноценной и ущербной". "Она разрешает всем предпринимать все, любые действия в отношении суверенного государства. [...] Это мне напоминает средневековый призыв к крестовому походу, когда кто-то призывал кого-то идти в определенное место и чего-то освобождать", - заявил премьер.

Кроме того, он охарактеризовал политику США по вмешательству в конфликты в других странах как устойчивую тенденцию, в которой нет ни совести, ни логики. В связи с этим премьер вспомнил то, как во время президентства Билла Клинтона шла бомбежка Белграда, а во время президентства Джорджа Буша-старшего и Джорджа Буша-младшего - Ирака и Афганистана.

Путин подчеркнул, что правительство РФ не занимается внешнеполитическими вопросами, однако у него есть личное мнение по поводу происходящего в Ливии. По его словам, ни по одному параметру ливийский режим не подходит под критерии демократической страны, но это "не значит, что кому-то позволено вмешиваться во внутриполитический конфликт, даже вооруженный, извне, защищая одну из сторон".

Кроме того, в связи с событиями в Ливии Путин отметил правильность решения российских властей укреплять обороноспособность страны. Свои заявления глава правительства сделал в Удмуртии на встрече с рабочими Воткинского завода, выпускающего ракеты.

Военная операция Запада против режима ливийского лидера Муаммара Каддафи, в которой участвуют, в частности, Франция, Великобритания и США, началась вечером 19 марта. Союзники провели бомбежку позиций сторонников Каддафи, после чего он сначала пригрозил Западу затяжной войной, однако позже было объявлено о прекращении с его стороны огня.

Согласно принятой 17 марта Совбезом ООН резолюции, мировое сообщество имеет право для защиты мирного населения вмешаться в ситуацию в Ливии. Совбез ООН позволил использование военных методов, за исключением наземного вторжения.

Россия от голосования по резолюции воздержалась, однако 20 марта МИД России призвал международную коалицию прекратить военную операцию в Ливии.