Священник отец Андреас вчера днем на кладбище Кудьяпе на Сааремаа освятил мемориальный дубовый крест жертвам массового убийства в Курессааре в 1941 году, но не стал освещать расположенную на нем табличку, поскольку на ней не было написано слово "коммунизм".

Пастор курессаареского прихода св. Николая отец Андреас сказал, что он свободный человек на свободной земле и поступает в соответствии со своей совестью так, как считает нужным. По словам священнослужителя, он и раньше обращал на эту проблему внимание городских властей, но реакции не последовало. Они посоветовали ему не поднимать на церемонии данную тему, пишет Meie Maa.

"Пособники коммунизма причинили много зла, и мы никак не можем игнорировать это, - ответил пастор. - Нынешний текст не указывает, кто именно были эти убийцы".

Отец Андреас выразил надежду, что табличку в ближайшее время поменяют и исчезнувшее из начальной версии слово "коммунизм" вновь появится в тексте.

Мэр города Мати Мяэталу посчитал поведение отца Андреаса на церемонии неподобающим. "Его поступок на этом мероприятии был неправильным", - сказал он. Так же считает и вице-мэр города Тийна Тальви: "Все эти годы не было ни одного человека или организации, которая бы воплотила в жизнь создание этого мемориала. Теперь, когда мы это сделали, все равно остались виноватыми".

Руководитель отдела культурной работы Сааремааского музея Рауль Салумяэ считает поведение пастора правильным. "У него как у духовного лица есть привилегия высказываться о вещах немного по-другому".

Изначально текст на мемориале должен был гласить: "Здесь покоятся жертвы коммунистического массового убийства в Курессааре в 1941", но в итоге из надписи по какой-то причине исчезло слово "коммунистический": "Здесь покоятся жертвы массового убийства в Курессааре в 1941".

Всего в 1941 году в Курессаареском замке были убиты 87 мужчин и 3 женщины, 59 из них похоронены на кладбище Кудьяпе.

Министерство обороны в 2012 году выплатит различным международным организациям почти 7,6 млн. евро - об этом свидетельствуют данные проекта госбюджета следующего года Эстонии.

По проекту, выплаты Министерства обороны в международные организации в сумме составят в следующем году 7 588 266 евро, что почти на 400 тыс. евро меньше нынешних выплат, передает BNS.

Крупнейший взнос следующего года составит 2 432 000 евро членских взносов в фонд миротворческих операций ООН. В этом году соответствующая сумма составила 2 903 378 евро. В следующем году этот взнос Эстонии, таким образом, уменьшится на 471 378 евро.

Участие Эстонии в стратегическом проекте НАТО транспортной авиации обойдется в 2012 году в 1 490 068 евро. В текущем году эта сумма составила 1 365 817 евро.

В военный бюджет НАТО Эстония в 2012 году выплатит 1 182 562 евро, в этом году эта сумма составила 1 165 084 евро.

Взнос Эстонии в инвестиции НАТО в области безопасности в следующем году составит 811 тыс. 200 евро (в этом году 958 675 евро).

В бюджете Министерства обороны на следующий год предусмотрены 792 940 евро для Балтийского колледжа обороны (в этом году 722 655 евро).

Центр НАТО кибер-защиты в 2012 году получит от Минобороны 300 000 евро (в этом году 259 999 евро).

На проекты развития в области обороны Эстония выплатит 210 000 евро (в этом году 184 104 евро) и Европейскому агентству обороны 145 000 евро.

50 тыс. евро Эстония внесет в качестве взноса на расходы на военные операции ЕС и 56 939 евро на финансирование центра управления и оповещения в Кармелаве.

Комментируя прозвучавшие сегодня на конференции "Национальные меньшинства, культура и СМИ" доклады, социолог Юхан Кивиряхк сказал, что интеграцию нельзя понимать, как "деятельность, на которую дают деньги".

"Я периодически слежу за русскими СМИ в Эстонии. Меня как социолога интересует, каковы настроения русскоязычного населения. Мое наблюдение таково, что процессы одинаковы: на русских порталах говорят много критического об эстонцах, а на эстонских порталах - о русских. Еще Марью Лауристин когда-то отметила, что особенно неприятно здесь тем русским, которые владеют эстонским языком, поскольку они могут прочитать, что о них думают эстонцы", - сказал Кивиряхк порталу Delfi.

По мнению Кивиряхка, круг лиц, которые комментирую в СМИ какие-то проблемы, очень узок. "Нужны новые лица, новые люди со своим мнением. Хотя, конечно, у деловых, занятых людей нет времени, чтобы донести свое мнение до читателей", - сказал Кивиряхк.

Социолог также затронул проблему обилия в СМИ негативных материалов и общей агрессивной настроенности масс-медиа. "Одна из функций СМИ, конечно, говорить о конфликтах, однако, есть и хорошие новости. Плохих новостей у нас больше потому, что мы больше говорим о проблемах, так как ищем решения. Но читателю кажется, что у нас все плохо. Это как в советское время говорилось - у нас все хорошо, но есть еще отдельные проблемы. Теперь же у нас в СМИ все плохо, но есть отдельные хорошие новости".

Отвечая на вопрос, должны ли русскоязычные СМИ помогать в создании нового государственного идентитета и не рискуют ли они при этом превратиться в канал пропаганды, Кивиряхк ответил: "СМИ - это средство массовой коммуникации. Коммуникация между людьми нужна для того, чтобы прийти к какому-то единому понимаю. Совместная деятельность невозможна, если у нас не будет коммуникации. СМИ должны создавать условия для этой коммуникации. Я не говорю, что СМИ, и особенно русские, не должны говорить о плохих вещах, но они должны помогать коммуникации, чтобы находить решения. И эстонские СМИ также".

"Русские СМИ должны больше подавать лидеров мнения из своей общины. И это есть формирование русского гражданского общества. У нас очень много эстонских гражданских объединений, и гораздо меньше - русских. И СМИ - это канал, через который формируется русское гражданское общество".

Кивиряхк также отметил, что люди, которые в нашем обществе руководят интеграцией, смотрят на этот процесс несколько узко. "Возможно, нужно начать с того, что они сами себе уяснят, что такое интеграция. Для многих интеграция - это деятельность, на которую дают деньги из фондов. Но на самом деле это нужно понимать шире".

"Есть у нас один четвероклассник из русской семьи, который три года ходил в эстонскую школу, а потом перешел в нашу гимназию. Говорить по-русски может, а читать, писать на родном языке не умеет", - рассказал на общешкольном родительском собрании в Тапаской русской гимназии один отец.

"Ну, быть не может… Я не знаю, это, так сказать, какой-то экстремальный случай", - так прокомментировал это приехавший на собрание министр образования и науки Яак Аавиксоо.

Родители зашумели: "Да нет! И у меня так, и у меня". Министр попросил высказываться по очереди, и, если есть другие вопросы, - пожалуйста.

У учителей гимназии вопросов практически не было, зато родителей что-то еще все же интересует.

"Должен ли ребенок овладеть сначала эстонским разговорным, а уже потом обучаться на эстонском языке?", - спросила мама. Министр: " Откуда я как физик знаю?! Мне кажется, что разговорным владеть по крайней мере более нормально. Но можно и по-другому. Есть люди, которые вообще с грамматики начинают изучать иностранные языки. Берут грамматику корейского языка и начинают его изучать".

Аавиксоо не скрывал, что наиболее симпатичен ему метод раннего погружения: "Взяли бы вашего ребенка или моего внука и отправили бы в китайскую школу. Ну, вернулся бы, думаю, я бы не понял, что он говорит. Ну и что? Жив-здоров, и хорошо".

Но родители не унимались. Больше всего их волновал вопрос сохранения и потери идентичности и самого русского языка.

Уже упомянутый неугомонный отец задал министру такой вопрос: "Вы заинтересованы больше, чтобы дети выучили эстонский язык или чтобы получили хорошее образование?"

Аавиксоо ответил: "Вопрос так не стоит. Вопрос стоит так, что хорошее образование - это и хорошее знание эстонского языка. Не надо это противопоставлять. Учиться на эстонском языке, или чужом, да, труднее. Но вряд ли можно представить, что в таком случае получаемое образование хуже. Это не так".

Отец: "Дело в том, что ребенок изучает тот же английский язык по эстонскому учебнику, переводы идут на эстонский, а как это будет по-русски, он в результате не знает".

Аавиксоо согласился: "Да, иногда это так. Это труднее". А потом сосредоточился не на теме вопроса, а опять заговорил об изучении эстонского языка: "На самом деле, когда молодой человек имеет мотивацию и окружение и его обучают на эстонском языке, то за несколько лет в системе погружения можно этот язык выучить".

"Я вам просто завидую, что вы получили образование на родном языке и уже во взрослой жизни изучили другой", - подытожила другая мама, сорвав аплодисменты родителей.

"Вы имеете право завидовать, но, с другой стороны, я благодарен тем, благодаря которым я имел возможность погрузиться в русский. И благодарны будут и те дети, которых погружают сегодня в Эстонии. У меня такой скромный совет - давайте не будем спорить. Теоретически спорить, по-моему, не имеет смысла. Теории разные бывают, разный личный опыт, разные политические взгляды. Разумнее конструктивно подойти к той ситуации, в которой мы находимся, и я уверен, что в конце концов все эти проблемы будут решены. Решение о 60% обучения на эстонском языке в гимназической ступени принято, и нам лучше его уважать", - сказал министр.

На прошедшей в пятницу в Таллинне конференции "Национальные меньшинства, культура и СМИ" доктор психологии из Тартуского университета Ауне Валк выразила уверенность в том, что одновременно человек может быть и эстонцем, и русским, и именно таким образом правильно формировать идентитет живущих в Эстонии русских людей. Кроме того, следует поддерживать и формирование особой новой идентичности - эстонский русский.

По словам Валк, в Эстонии по большому счету две культуры, несмотря на то, что мы говорим о представленных у нас более чем 100 национальностях. На самом деле, противостояние у нас есть только между двумя большими этническими группами. И противопоставлены, скорее, не культуры, а государственные политики, сказала Валк.

Как показывают исследования, между представителями двух культур в Эстонии очень мало контактов. А чем больше этих контактов, тем меньше предубеждений в отношении друг друга, отметила ученый. "Мы думаем, что если будем более толерантны к другой культуре, то это означает, что мы должны будем отказаться от своей культуры. Но это не так".

"На сегодня у нас нет общего понимания государственного идентитета. У эстонцев о нем очень ясное представление - государственный идентитет сильно связан с этническим идентитетом, а это значит говорить на эстонском языке, принадлежать эстонской культуре, ходить на Певческие праздники. Но есть люди, которые не поют на Певческих праздниках, они поют на другом языке и им очень сложно вписаться в такой государственный идентитет", - сказала ученый.

Согласно исследованию, которое проводила Ауне Валк, выяснилось, что предельно малая доля людей считает, что можно быть сразу и эстонцем, и русским. В исследовании участвовало 2000 человек. По словам Валк, слово мультикультурность стало уже ругательным, и если кто-то что-то говорит в СМИ о мультикультурности, то в ответ получает лишь негативные комментарии.

По словам Валк, во многих местных русских семьях не поддерживается двойной идентитет, и родители четко дают понять, что нельзя быть одновременно и русским, и эстонцем. Те же дискуссии идут в школах. Валк привела в пример слова одной учительницы, которая работает с русскими детьми по системе погружения: учительница в недоумении - что она должна отвечать детям на вопрос "Кто же мы теперь? Эстонцы?". Если сказать, что они эстонцы, то они войдут в конфликт с идентитетом своих русских родителей. Валк убеждена, что самый правильный ответ в такой ситуации таков, что дети могут быть одновременно и эстонцами, и русскими.

Валк также обратила внимание на то, что сам по себе начал формироваться особый идентитет - эстонские русские, и это очень позитивно. Она даже посоветовала Министерству культуры открыть особый отдел по поддержке такой идентичности.